Я стоял на крыльце нашего нового дома, вечернее солнце окрашивало белые стены в золотистый оттенок. Рука лежала на свежеокрашенной дверной раме, от которой ещё пахло лаком. Три года мы копили каждую копейку в тесной однокомнатной квартире, отказывали себе в ужинах в кафе, чтобы отложить лишнюю тысячу на ипотеку — и вот наконец-то мы здесь.
Денис обнял меня сзади, его подбородок легонько касался моего плеча. «Прекрасно, Танечка», — прошептал он, положив руку мне на живот.
Я была на шестой неделе беременности, животик почти не выделялся, но от осознания этого сердце билось громче. «Не верится, что теперь это наше», — сказала я, и голос дрогнул.
Дом был не огромным, не роскошным, но нашим. Солнечные лучи лились через высокие окна, паркет блестел, а в подвале — о, этот подвал! — была небольшая кухонька, в которой я уже представляла, как собираемся с роднёй, устраиваем киноночи, а стены звонят от смеха.
Денис поцеловал меня в висок. «Мы построили это вместе».
Он действительно так думал. Хотя его зарплата ведущего инженера покрывала большую часть ипотеки, чем мои доходы от фриланса, он никогда не давал мне почувствовать, что мой вклад меньше.
Но я не была уверена, что остальные посмотрят на это так же.
В ту субботу семья Дениса впервые приехала к нам. Его родители, Лариса и Виктор, вошли с шампанским, сияя от радости. «Доченька, какая красота!» — воскликнула Лариса, обнимая меня.
А потом появилась Света.
Сестре Дениса было чуть за тридцать, она воспитывала тринадцатилетнего сына Глеба одна. Она никогда не была открыто враждебной, но в её манерах чувствовалась холодная колкость. Наши отношения всегда были… вежливыми, но отстранёнными.
Глеб вбежал первым, улыбаясь во весь рот. «Тётя Таня! Это правда ваш дом?»
«Правда, родной», — рассмеялась я, потрепав его по волосам. Он часто гостил у нас летом, и я его обожала.
Света вошла медленнее, оглядывая гостиную. «Ну надо же», — наконец произнесла она. «Он… просторнее, чем я думала».
Мы продолжили экскурсию. Лариса восхищалась кухней, Виктор оценивающе свистел, глядя на потолочные карнизы, Глеб умолял оставить ему гостевую. Но Света скупилась на комплименты.
«Пойдёмте, покажу подвал», — предложила я, надеясь, что ей понравится идея оставаться у нас.
Внизу я с гордостью указала на кухонный уголок. «Когда вы и Глеб будете у нас, у вас тут будет почти отдельная квартира!»
Света замерла. «НАШ дом?»
Её голос резанул, как нож.
«Да… Дениса и мой», — ответила я, ещё улыбаясь, но внутри уже ёкнуло.
Она коротко усмехнулась. «Ты правда считаешь, что это твой дом, Таня?»
Я моргнула. «О чём ты?»
Она скрестила руки. «Давай начистоту. Кто платит ипотеку? Мой брат получает больше трёхсот тысяч. А ты… пишешь статейки, да? Ты появилась пару лет назад. Этот дом — его. Ты просто в нём живёшь».
Щёки вспыхнули. «Я вношу свою лепту».
«Конечно», — её голос капал ядом. «Но ты не заслуживаешь половину этого дома».
Я смотрела на неё, ошеломлённая. «В чём на самом деле дело, Света?»
«Хочешь знать?» — её голос дрогнул. «Я в жизни Дениса 34 года. Это мне он звонил, когда у него были проблемы. Я была важна. А потом пришла ты, и меня вычеркнули — из завещания, из контактов на экстренный случай, из его приоритетов. А теперь ты беременна, и, наверное, я теперь вообще пустое место».
Её слова обожгли, как ледяная вода. «Я думала, мы семья», — прошептала я.
Она горько рассмеялась. «Семья? Ты просто девушка, которой повезло».
И тут за моей спиной раздался твёрдый голос.
«Ей не повезло», — сказал Денис, спускаясь в подвал. Его глаза стали тёмными от гнева. «Её любят. Она моя жена. И если ты ещё раз посмеешь говорить с ней так, тебе не будет места в нашем доме».
Света побледнела. «Денис, я просто…»
«Ты просто что? Унижала мою жену в её же доме?» — он подошёл ближе. «Ты моя сестра, Света, но это не даёт тебе права оскорблять человека, с которым я строю жизнь».
«Я пытаюсь защитить тебя», — её голос дрожал.
«От счастья?» — резко ответил Денис. «У тебя сын-подросток. Когда ты перестанешь вести себя, как будто мир тебе что-то должен?»
Сверху послышались шаги. Появились Лариса, Виктор и Глеб, почувствовав, что что-то не так.
«Света, что происходит?» — строго спросила Лариса.
«Ничего», — пробормотала Света.
«Нет, не ничего», — голос мой дрожал, но звучал чётко. «Она сказала, что я не заслуживаю этот дом. Что я не семья».
Лариса изменилась в лице, а Глеб смотрел на неё в шоке. «Мама?» — голос его дрогнул.
Тогда заговорил Виктор, и его тон не терпел возражений. «Таня — семья. И если ты этого не понимаешь, проблема не в ней».
Тишина повисла тяжёлой пеленой.
Наконец Света выдохнула: «Ладно. Наверное, нам с Глебом пора».
Денис кивнул. «Может быть. Но Глеб — ты всегда здесь желанный гость».
Мальчик грустно улыбнулся мне и последовал за матерью наверх.
Той ночью, когда все уехали, Денис крепко обнял меня. «Прости. Мне давно стоило её остановить».
«Ты сделал это сегодня», — тихо ответила я. «И это главное».
На следующий вечер мы сидели на крыльце, летний воздух ласкал кожу. Я протянула Денису телефон. «Она написала».
Он прочитал вслух: *«Слушай, может, я выразилась резко, но давай честно — тебе просто повезло. Не каждая выходит замуж за человека с деньгами и играет в домик, будто сама его заработала. Давай забудем этот бред, ради Дениса».*
Он отложил телефон со вздохом. «Это не извинения. Это… пустота».
«Я знаю», — сказала
