Я помню, как в тот день, когда я примеряла арендованное свадебное платье, будто тяжёлое предчувствие ударило меня в грудь. Не страх, не красота — просто странная тяжесть, но я отмахнулась. Всё ведь лишь временно одолжено: в старой винтажной мастерской в центре Москвы говорили, что платье использовалось лишь один раз двадцать лет назад, чисто, как новое, без единой пятнышки. Я была счастлива, что наконец могу позволить себе что‑то, что не пахло дешёвым.
Я принесла его домой, развесила на вешалке и каждую ночь перед предстоящей церемонией всматривалась в блеск ткани, мечтая о проходе под венком, о музыке, о мужчине. Я влюбилась в него до безумия. Молодая, наивная, глупая… но в ночь перед свадьбой, пока я отпаривала платье и проверяла его на складки, ощутила странный шов у подола. Под тканью было что‑то небольшое, плоское. Я осторожно разрезала шов и нашла… старую записку, почти бесцветную, но ещё видимую едва уловимую чернилами.
«Если ты читаешь это, пожалуйста, не выходи за него замуж. Я умоляю. Это опасно. Я спаслась благодаря голу… — М.»
Платье выпало из моих рук, сердце застучало сильнее. Я развернула записку, и там было ещё: «ЕСЛИ ТЕБЕ ПРЕДЛОЖИЛИ ЭТО ПЛАТЬЕ, ТО ОН УЖЕ ДЕЛАЛ ЭТО РАНЬШЕ». Но я не могла понять, откуда эта мысль. Я позвонила в магазин, но у него не было сайта, а адрес не нашёлся в Яндекс.Картах. Я доехала туда самой, а магазин оказался закрыт, окна пусты, пыль, никаких следов старушек‑продавцов.
Соседский дворянский домик открыл передо мной молодой человек с сонными глазами.
— Вы знаете эту бутику? — спросил я, пытаясь звучать вежливо.
— Бутик? — он нахмурился. — Это место давно закрыто, почти двадцать лет.
— Но я в прошлом году арендовала у вас платье, — я настойчиво указывала на своё тело.
Он посмотрел меня сверху вниз, потом шепнул:
— Ты уже третья, кто спрашивает меня об этом за пять лет.
— Что случилось с другими? — я дрожью спросила.
— Одна отказалась от свадьбы и исчезла, другая вышла замуж, а последняя бесследно исчезла в медовый месяц, — ответил он, и я ощутила, как кровь стынет в венах.
Я позвонила жениху, Даниилу, но не упомянула ни записку, ни магазин, ни соседа. Я спросила лишь:
— Где ты был до того, как мы встретились?
Он замолчал, а затем спросил в ответ, почему я сейчас спрашиваю. Я поняла: эта записка — не случайность. Платье — тоже.
***
На следующее утро я проснулась в тихой комнате старой дачи, но душа была полна тревоги. На ночном столике лежала та же записка, теперь уже помятой и слегка потёртой: «ЕСЛИ ТЕБЕ ПРЕДЛОЖИЛИ ЭТО ПЛАТЬЕ, ТО ОН УЖЕ ДЕЛАЛ ЭТО РАНЬШЕ». Я держала её, как хрупкое стекло, и не могла поверить, что Даниил способен на такие тайны. Платье вновь лежало в коробке: слоновая кость, старинный ручной шов, лёгкий аромат лаванды, будто от старого парфюма, и в то же время запах чего‑то, напоминавшего старую кровь.
Я решила искать ответы, но не могла спросить Даниила — пока у меня не было доказательств. Я села за руль, в пижаме, волосы собраны в хвост, без макияжа, и поехала к «Второй шанс», маленькой лавке, спрятанной между парикмахерской и книжным магазином на Пречистенской улице. На входе не было звонка, а внутри — пустой зал, покрытый пыльными плитками и разбитым зеркалом. Была полная тишина, будто лавка давно не открывалась.
Я вышла, а мимо шёл дворник, поднимая голову:
— Вы ищете эту лавку?
— Да, она была здесь пару дней назад, — ответила я.
— Этот уголок закрыт с 2019 года, — сказал он, и я проглотила сухой глоток.
Я вернулась к машине, руки дрожали. Если лавка не существовала, откуда же платье? И кто прятал записку?
Я пошла к тёте Варваре, старой женщине, знающей всё и ничего не удивляющемуся. Я рассказала ей всё, показала записку. Варвара молча заварила чай, потом, глядя в окно, произнесла:
— Это напоминает мне историю о Марье, которая тоже брака не удалась, потому что её платье было «проклято».
— Что случилось с ней? — спросила я.
— То же самое: её жених оказался не тем, кого она думала. Платье пыталось её предупредить, — сказала она, глядя на меня проницательным взглядом.
Я спросила, есть ли у неё какое‑то мнение о записке. Варвара кивнула и прошептала:
— Не сгинай её, не надейся на счастливый конец. — И ушла.
Этой ночью, когда я снова открыла коробку, в ней лежала ещё одна записка, крошечная, всего пять слов: «Тебе осталось семь дней». Моё сердце застыло.
***
Я держала в руках уже три записки, каждая повторяла то же предостережение. Я позвонила в мастерскую одежды, где арендовала платье, но никто не отвечал. Я провела весь день, копаясь в интернете, ищу «Второй шанс», но следов нет — как будто её никогда и не было.
Моя лучшая подруга, Наталья, позвонила запись в её квартире и услышала в ответ:
— Ты выглядишь, будто увидела призрак, — сказала она. — Может, стресс от свадьбы…
Я рассказала ей всё, и она предложила обратиться к специалисту по реставрации тканей. Мы нашли старого шовника, который сказал, что платье сшито вручную в конце 80‑х, а внутри подкладки заметен чужой шов, сделанный позже, неаккуратно. Он нашёл небольшую потайную тканевую сумочку, завернутую в бархат. Внутри — простое серебряное кольцо с выгравированными инициалами «Д.Д.»
Это были инициалы Даниила. Я бросила кольцо в ладонь, и Наталья спросила:
— Тебе его кто‑то подложил в платье?
— Я арендовала его, сам не знал, откуда, — ответила я.
Наталья выглядела озадаченной, но согласилась, что надо выяснить правду.
Я поехала к Даниилу, с кольцом в руках, и, когда он открыл дверь, сказал:
— Что это?
— Ты знаешь, откуда это? — я дрожала.
Он отрёкся, глаза расширились, но в его взгляде появилось что‑то, будто он хотел сказать, но не мог. Затем он прошептал:
— Это было давно, до меня… Не спрашивай.
Я не дождалась объяснения. На её экране вспыхнуло анонимное сообщение: «Не надевай это кольцо». Я перечитывала его в темном авто, пока свет фар отразился в лобовом стекле, будто подсказывая, что это не случайность.
***
На следующее утро я, словно в трансе, еле дошла до квартиры Зои, подруги, и на её столе нашла старую фотографию: молодая Марья, в том же платье, стоящая рядом с другим молодым человеком. На обратной стороне листа была подпись: «1977». Я сделала обратный поиск изображения, но ничего не нашла, лишь упоминание о загадочном исчезновении Марьи в 1977 году.
Я позвонила Даниилу снова, но он молчал. Я спросила:
— Твоё полное имя, Даниил Дмитриевич?
— Да.
— Ты женился на Марье?
Он замолчал. В голосе прозвучал шёпот, будто он слышал её в своих снах.
На следующий день я встретилась с детективом Петровым, пенсионером, который когда‑то расследовал дело Марьи. Он сказал, что в том месте, где была «Вторая Шанс», владелица была старуха, говорившая, что каждое платье «находит своего хозяина». Мы решили открыть скрытый карман в платье. С помощью швейных ножниц я нашла маленькую бархатную сумочку, в которой лежало то же серебряное кольцо, но с надписью «07‑07‑2018». Я проверила дату в интернете — ни новостей, ни происшествий. Только запись о свадьбе в 2018 году в Подмосковье, где женились Марья и Давид Олюшев. Давид — полное имя Даниила, который теперь мой жених.
Все стало сходиться. Я почувствовала, как мир рушится, а рядом с ним — только пустота.
Я позвонила Даниилу в последний раз. Его голос был безмятежен, но в нём звучала нота отчаяния.
— Ты думаешь, я тебя обманул? — спросил он.
— Ты несколько раз скрывал правду, — ответила я. — И теперь я знаю, почему твоё кольцо оказалось в моём платье.
Он молчал. Затем мягко сказал:
— Я не хотел, чтобы ты узнала… но я не мог изменить прошлое.
Я повесила трубку, но в груди билось сердце, будто отрезало нить к жизни.
Я взяла последнюю записку, свернула её в бумажный самолет и бросила в окно, где ветер унес её в бесконечность. Я вытащила платье из коробки, повесила его в шкаф, но в полночь, когда я поднялась проверить, его не было. Я крикнула, но в темноте лишь отзвук моего голоса отзывался эхом.
С того дня я больше не носила белый шелк. На свадьбе я пришла в простом марановом костюме, без лишних украшений, но с открытым письмом в руке. Я встала перед алтарём, где стоял Даниил в смолистом костюме, улыбка его была уже не улыбкой, а маской.
— Прежде чем мы начнём, — произнёс он, — я должен сказать всем…
Толпа зашептала, а старушка неподалёку, владелица «Второго шанса», всхлипнула, держась за руки. Я прочитала письмо вслух, каждое слово, как холодный нож:
«Если ты читаешь это, значит кто‑то ещё идёт к алтарю с ним. Пожалуйста, уйди, пока не стало слишком поздно…»
Тишина опустилась на собравшихся. Даниил попытался поймать меня взглядом, но я уже была в стороне. Полицейские вошли в храм, арестовали его, а дождь, который шёл весь день, наконец прекратился, когда они вывели его из здания.
Прошли недели. Я пришла к могиле Марьи в старом кладбище у озера, где был найден кольцо. Я поставила маленький деревянный крест с табличкой: «Марья, твой голос не умер. Спасибо, что спасла меня».
Через несколько месяцев я вернулась в «Второй шанс». На пороге стояла уже не старуха, а молодая женщина с глазами, полными слёз. Она обняла меня без слов. Когда я вышла, солнце пробилось сквозь облака, и я вдохнула полной грудью: свобода, долгожданный свет после долгой бури.
