Чтобы избежать позора, она согласилась жить с горбатым мужчиной… Но когда он прошептал свою просьбу на ухо, она присела…
— Вася, это ты, родной?
— Да, мама, я! Прости, что так поздно…
Голос матери, дрожащий от тревоги и усталости, донесся из темного коридора. Она стояла в старом халате, с фонариком в руке — словно ждала его всю жизнь.
— Васенька, мое сердечко, где же ты шлялся до самой ночи? Небо уже черное, звезды горят, как глаза лесных зверей…
— Мама, мы с Димой занимались. Уроки, подготовка… Я просто потерял счет времени. Прости, что не предупредил. Ты ведь так плохо спишь…
— А может, к девушке ходил? — вдруг прищурилась она подозрительно. — Не влюбился случайно?
— Мам, ну что за глупости! — рассмеялся Вася, снимая ботинки. — Я не тот, кого девушки ждут у калитки. Да и кому я нужен — горбатый, с руками, как у обезьяны, и головой, будто заросли бурьяна?
Но в ее глазах мелькнула боль. Она не сказала, что видит в нем не уродца, а сына, которого вырастила в нужде, в холоде, в одиночестве.
Вася и правда не был красавцем. Рост едва достигал метра шестидесяти, сгорбленный, с длинными, будто у бабуина, руками, почти достававшими до колен. Голова — большая, с кудрями, торчавшими, как одуванчики. В детстве его дразнили «обезьянкой», «лешим», «чудиком». Но он вырос — и стал больше, чем просто человек.
Они с матерью, Галиной Петровной, приехали в эту деревню, когда ему было всего десять. Сбежали из города — от нищеты, позора: отца посадили, мать бросила. Остались только они вдвоем. Двое против всего мира.
— Не жилец твой Васька, — ворчала баба Таня, поглядывая на хилого парнишку. — Провалится сквозь землю, и следа не останется.
Но Вася не провалился. Он вцепился в жизнь, как корень в камень. Рос, дышал, работал. А Галина — женщина со стальным сердцем и руками, изуродованными пекарским трудом — пекла хлеб на всю деревню. По десять часов в день, год за годом, пока и сама не сломалась.
Когда она слегла, больше не поднимаясь, Вася стал и сыном, и дочерью, и врачом, и нянькой. Мыл пол, варил кашу, читал вслух старые журналы. А когда она умерла — тихо, как уходит ветер с поля — он стоял у гроба, сжав кулаки, и молчал. Потому что слез у него уже не осталось.
Но люди не забыли. Соседи приносили еду, давали теплую одежду. А потом — неожиданно — к нему стали приходить. Сначала мальчишки, увлеченные радиотехникой. Вася работал в радиоузле — чинил приемники, настраивал антенны, паял провода. У него были золотые руки, хоть и выглядели они неуклюже.
Потом стали заглядывать девушки. Сначала — просто посидеть, попить чай с вареньем. Потом — задерживаться. Смеяться. Разговаривать.
И однажды он заметил: одна из них — Арина — всегда уходила последней.
— Ты не спешишь? — спросил он, когда все уже разошлись.
— Мне некуда спешить, — тихо ответила она, глядя в пол. — Мачеха меня дома ненавидит. Трое братьев — грубые, злые. Отец пьет, а я для них — лишняя. Живу у подруги, но и там ненадолго… А у тебя — тихо. Спокойно. Здесь я не чувствую себя одинокой.
Вася посмотрел на нее — и впервые в жизни понял, что может быть нужен.
— Живи у меня, — просто сказал он. — Мамина комната пустая. Ты будешь хозяйкой. А я… я ничего не попрошу. Ни слова, ни взгляда. Просто будь здесь.
Люди заговорили. Шептались за спиной:
— Как так? Горбун и красавица? Смешно!
Но шли дни. Арина убирала, варила суп, улыбалась. А Вася — работал, молчал, заботился.
И когда она родила сына, весь мир перевернулся.
— На кого он похож? — спрашивали в деревне. — На кого?
А мальчик, Денис, глядел на Васю и говорил: «Папа!»
И Вася, который никогда не думал, что станет отцом, вдруг почувствовал, как в груди раскрывается что-то теплое — будто маленькое солнце.
Он учил Дениса чинить розетки, ловить рыбу, читать по слогам. А Арина, глядя на них, говорила:
— Тебе надо найти женщину, Вася. Ты ведь не один.
— Ты мне как сестра, — отвечал он. — Сначала тебя замуж выдадим. За хорошего, доброго. А потом… посмотрим.
И такой человек нашелся. Молодой, из соседней деревни. Честный. Работящий.
Сыграли свадьбу. Арина уехала.
Но однажды Вася встретил ее на дороге и сказал:
— Хочу попросить… Отдай мне Дениса.
— Что? — удивилась она. — Зачем?..
— Я знаю, Арин. Когда рожаешь ребенка — все внутри меняется. Но Денис… он же не твой родной. Ты забудешь о нем. А я… я не смогу.
— Я не отдам его!
— Я не забираю, — тихо ответил Вася. — Приезжай в гости, когда захочешь. Просто позволь ему жить со мной.
Арина на миг задумалась. Потом позвала сына:
— Дениска! Иди сюда! Скажи, с кем хочешь жить — со мной или с папой?
Мальчик подбежал, глаза сияли:
— А нельзя, как раньше? Чтобы и мама, и папа были вместе?
— Нет, — грустно сказала Арина.
— Тогда я остаюсь с папой! — выкрикнул Денис. — А ты, мама, приходи в гости!
Так и случилось.
Денис остался. И Вася впервые по-настоящему стал отцом.
Но однажды Арина снова пришла:
— Нас переводят в город. Я забираю Дениса.
Мальчик зарыдал, как раненая зверушка, обнял Васю:
— Никуда не поеду! Я с папой! С папой останусь!
— Вася… — прошептала Арина, глядя в пол. — Он же… он не твой.
— Я знаю, — ответил Вася. — Я всегда знал.
— Я все равно сбегу к папе! — кричал Денис, захлебываясь слезами.
И он действительно убегал. Снова и снова.
Его забирали — он возвращался.
В конце концов Арина сдалась.
— Пусть будет так, — сказала она. — Он сделал свой
