Серый дождливый вечер среды начался с легкого мороси, но вскоре ливень хлынул с такой силой, что невозможно было не прислушаться к его рокоту.
Эмили Карсон только уложила близнецов на дневной сон и убирала продукты, когда тихий стук в дверь заставил её вздрогнуть.
Жизнь в одиночку с четырьмя детьми в маленьком домике под Эшвиллом, Северная Каролина, научила её осторожности.
После гибели мужа Райна три года назад в рабочей аварии каждый ночной скрип и неожиданный звук заставлял её насторожиться.
Глянув в глазок, она увидела промокшего до нитки пожилого мужчину.
Его бежевое пальмо прилипло к худощавой фигуре, а седые пряди падали на лоб.
В руках он держал холщовую сумку и сломанный зонтик, не выдержавший напора стихии.
Эмили приоткрыла дверь.
Вам помочь, сэр? спросила она.
Незнакомец мягко улыбнулся.
Простите за беспокойство, мэм. Моя машина сломаладсь вверх по дороге, и я долго шёл пешком.
Телефона нет Хотел лишь немного обсохнуть.
Эмили заколебалась, но что-то в его взгляде то ли доброта, то ли усталость смягчило её тревогу.
Она бросила взгляд на старшую дочь Лили, свернувшуюся с книгой в коридоре.
Минуточку, наконец сказала она, распахивая дверь.
Старик вежливо поклонился, переступая порог.
Благодарю. Меня зовут Уолтер.
Эмили, представилась она. Дайте я принесу полотенце.
Она принесла плед и кружку горячего кофе.
Он устроился на диване, словно не знал покоя много недель.
Завязался разговор. Уолтер рассказал, что раньше был плотником, потом мастером на все руки, а теперь почти на пенсии.
Он направлялся к старому другу, но заблудился.
Нынче редко кто пускает незнакомцев, сказал он, с благодарностью пригубив кофе. У вас доброе сердце.
Эмили вежливо улыбнулась и поспешила проверить спящих малышей.
Она планировала дать ему согреться часок, а потом, если нужно, вызвать помощь.
Но ливень усилился, и, когда стемнело, она предложила ему остаться на ночь.
Утром Уолтер уже был на ногах, жарил яичницу и варил кофе, будто делал это здесь всю жизнь.
Дети сразу его полюбили: даже застенчивый четырёхлетний Ной без колебаний забрался к нему на колени.
Уолтер задержался ещё на три дня. За это время он подстриг газон, починил протекающий кран и починил сломанную ступеньку.
Ничего не просил взамен. Почти не говорил о себе, лишь упомянул, что близких у него нет.
На четвёртый день Уолтер поблагодарил Эмили и объявил, что ему пора.
Я уже злоупотребил вашим гостеприимством, тихо сказал он.
Не говори так, возразила Эмили. Ты сделал для нас больше, чем получил.
Они попрощались объятиями, и Уолтер ушёл по тропинке с холщовой сумкой, скрывшись за поворотом.
Эмили не ждала увидеть его снова.
Через две недели в дверь постучал мужчина в строгом костюме.
Миссис Карсон, я представляю интересы мистера Уолтера Лэнгстона.
Эмили замерла.
Уолтер? Он в порядке?
Всё прекрасно. Он поручил передать вам это.
Он вручил ей конверт. Внутри было письмо от руки:
«Дорогая Эмили, я постучал в вашу дверь в надежде на тёплое полотенце и передышку.
Но обрёл нечто большее напоминание, что доброта ещё живёт в этом мире.
Вы протянули руку незнакомцу, не ожидая благодарности. Это редкость, и она заслуживает признания.
У меня было несколько домов в этом городе. Почти все проданы кроме одного.
Он небольшой, но для меня особенный. Теперь он ваш.
Одно условие: храните его и сделайте уютным гнёздышком для своей семьи.
В документах указана цена в $1. Но не сомневайтесь вы заслужили это в сто раз больше.
Спасибо, что напомнили мне о настоящей щедрости.
С теплом, Уолтер Лэнгстон»
Эмили смотрела на письмо, не в силах осознать прочитанное.
Я не понимаю, прошептала она.
Юрист объяснил, что дом небольшое, но красивое бунгало в стиле ремесленников, недалеко от центра, недавно отремонтированное и без ипотеки.
Уолтер оформил передачу официально.
Он сказал, что иначе вы могли бы отказаться из гордости, улыбнулся мужчина.
Эмили не сдержала слёз. Их нынешний дом ветшал, а она работала на двух работах, чтобы сводить концы с концами.
Мысль о новом доме без долгов казалась нереальной.
И вот он был её. Всё за то, что однажды она впустила промокшего незнакомца.
Через неделю Эмили с детьми стояла на лужайке перед новым домом.
Мягко-жёлтые стены, голубые ставни и качели на веранде.
Во дворе росло персиковое дерево. Лили назвала его «сказочным идеалом».
Эмили так и не удалось снова увидеть Уолтера.
Она оставляла сообщения через адвоката, но тот объяснил, что старик снова ушёл туда, куда уходят добрые плотники, завершившие свой труд.
Позже она нашла ещё одно письмо в кухонном ящике:
«Дорогая Эмили, я подарил вам этот дом не из жалости.
А потому, что такие люди, как вы, редкость.
Мир становится лучше, когда щедрые сердца получают шанс расцвести.
Если этот дом поможет вашим детям расти в любви и безопасности это и есть вся благодарность, что мне нужна.
Когда-нибудь передарите добро по-своему.
От всего сердца, Уолтер»
Десять лет спустя дом Карсонов всё так же звенел жизнью.
Лили поступила в университет, близнецы учились в старших классах, а Ной увлёкся столярным делом, как Уолтер.
Эмили открыла домашнюю пекарню и помогала местным приютам.
Каждой весной, в годовщину того штормового вечера, она варила большую кастрюлю чили и оставляла свет на веранде.
На случай, если какой-нибудь промокший путник снова постучится за тёплым полотенцем, чашкой кофе и напоминанием, что доброта ещё живёт на свете.