Она тридцати двух лет, а её двенадцатилетний сын только что женился на её новом муже двадцати двух лет.
Нет, подождите ей двенадцать, ему двадцать два, а её матери тридцать два. Вчера он стал мужем её матери. Сегодня они ей это сообщили.
Девочка заперлась в комнате и не выходила весь день. Звали её, мать подходила к двери, предлагала вместе сходить в кино, в парк аттракционов, на прогулку, к друзьям. Ответа не было. Лёжа на диване, она сначала плакала, потом уснула. Позже просто смотрела в потолок, задумчиво. К вечеру голод всё же выгнал её наружу.
Ушло несколько лет, чтобы привыкнуть. Каждое слово матери она встречала с подозрением, смотрела на них вместе с презрением, грубила, злилась, ненавидела. Младшая сестра матери пыталась поговорить, но слушать она не хотела. Часто думала о бегстве. Однажды сбежала и спряталась в соседнем доме, сидя на ступеньках чердака, пока холод не выгнал её к тёте.
Когда мать пришла за ней, девочка уже согрелась и поела. Руки матери слегка дрожали, глаза были полны слёз. Она пришла одна.
Домой возвращались на такси. Девочка смотрела на профиль матери та казалась ей старой. А он красивым. Потом он таинственно исчез на целый месяц. Девочка не спрашивала, мать молчала, но атмосфера вернулась к прежней. Только они вдвоём. Постепенно они сблизились снова, девочка успокоилась.
Но потом он вернулся. Молодой муж матери. Она привыкла к нему, поняв, что теперь он часть их жизни. В восемнадцать за обедом она передала ему нож через стол, намеренно задержав его руку дольше нужного. Взглянула прямо в глаза он не отвел взгляд. Мать побледнела, опустила голову. Обед закончился молчанием.
Однажды, когда матери не было, она подошла к нему, прижав лоб к его спине, затаив дыхание. Он замер на мгновение, потом развернулся, мягко отстранил и взял за плечи: «Не дури». Тогда она зарыдала в истерике: «Зачем? Что ты в ней нашёл? Она старая, у неё морщины, ты разве не видишь? Зачем тебе старая?»
Он принёс воды, усадил в кресло, накрыл пледом, хлопнул дверью. Она сидела в слезах, понимая надо уходить: в общежитие или снимать квартиру. Её отвергли, как котёнка. Отодвинули. Унизили.
Он был так красив Она мечтала. Он не приходил, мать молчала. Они бродили по дому, как тени.
Через несколько дней он вернулся. Матери не было, она снова одна пила чай в кухне, что-то записывая. Когда он вошёл и сел напротив, её сердце остановилось. Устало глядя в глаза, он сказал: «Я люблю твою мать. Смирись. Это она, не ты. Хватит мучить себя». Взгляд не отвел.
Ночь она пролежала с сухими глазами, пустая. А наутро увидела, как они целуются на кухне. Её стошнило побежала в ванную.
Она нашла место в общаге. Мать просила вернуться, потом дала денег на съём квартиры.
В двадцать пять (ему тридцать пять, матери сорок пять) неожиданно всё почти наладилось. Она навещала их, вместе обедали, смеялись. Тётя однажды сказала: «Слава богу, повзрослела». Мать была счастлива, спокойна, муж всё так же прекрасен. Даже слишком. Она ловила себя на мысли, что сравнивает с ним всех ухажёров и злилась.
Потом был несчастный роман. Женатый мужчина, не собиравшийся уходить от жены. Она любила, ждала у работы, рыдала. Не хотела быть любовницей. Всё было больно и горько. Он возил её к морю, дарил подарки, спрашивая разве этого мало? Разве обязательно штамп в паспорте? Для него семья казалась скучной рутиной.
Она качала головой. Вспоминала, как мать целует мужа на кухне, а она, дура, бежит блевать от отвращения. Не понимала тогда жизнь вдвоём может быть другой. Тихой. Настоящей.
Тот год прошёл в буре. Она редко бывала дома. Виделась с матерью в кафе, заходила к ним. Мать немного похудела, следила за собой. Муж всё так же обаятелен. Она, уже взрослая, наконец поняла как же мать его любила
В двадцать восемь (ему тридцать восемь, матери сорок восемь) подвернулась работа в другом городе. Она уехала. Вернее, сама её искала три года измученных отношений вытянули все силы.
Новая жизнь наладилась. Даже завязались отношения с коллегой холостым, симпатичным. Вроде бы пора замуж, семью
Муж матери приехал в командировку. Пообедали. Она болтала легко, расспрашивала о делах, о матери. Потом заметила его руки и захотела, чтобы он её обнял
Он замолчал, подбирая слова, боясь ранить. Но всё же сказал: «Я люблю тебя, капризную девочку. Понимаю твою боль. Мы останемся друзьями ты всегда можешь на меня рассчитывать».
Неловко. Она рассмеялась: «Чего ты от меня хочешь?»
Вскоре он позвонил мать больна, ждёт её. Она перезвонила матери: голос усталый, но спокойный. «Приезжай на выходных. Не сейчас у тебя дела. Я буду рада». И вдруг добавила: «Ты простила меня? За него Я знала, что ты любила его. Тысячу раз жалела, что так вышло. Прости»
Потом он снова позвонил мать в больнице, срочно приезжай. Два дня работы и она бы успела
Она приехала. Но не застала мать. Он стоял в коридоре, пустой. Красивый и далёкий. Тяжело посмотрел на неё отвернулся к окну.
После похорон она металась по квартире, как призрак: переставляла вещи, мыла чистую посуду, кипятила и выливала чай. Мыла окна снова и снова.
Он приходил поздно, не ужинал, тихо пробирался в спальню.
Однажды, в его отсутствие, она зашла туда. Запах духов матери, следы счастья и её сердце сжалось: фото повсюду на комоде, стенах, покрывале Она резко закрыла дверь.
Она так и не поняла что это была за любовь. И поняла никогда не поймёт.