**Когда бабушкино наследство разбудило память отца**
Мой отец вспомнил обо мне лишь когда узнал о бабушкином наследстве.
Моя жизнь никогда не была спокойной, но настоящий удар ждал меня не в детстве без родителей. Он пришёл с возвращением того, кого я когда-то звала «папой» после пятнадцати лет молчания. Он явился не с цветами или извинениями. Он пришёл с требованием: «Поделись наследством».
Родители развелись, когда мне было четыре. Мать быстро потерялась в бутылке, суд лишил её прав, а отец, неспособный быть настоящим отцом, отвёз меня к своей матери в глухую деревушку под Владимиром. Сам он жил в городе и навещал редко раз в полгода, а то и реже.
Я ходила в деревенскую школу, училась работать в огороде, шить на старой машинке, рыбачить, собирать букеты из полевых цветов и варить варенье. Жизнь с бабушкой была простой, но честной. В третьем классе отец приехал с незнакомой женщиной. Меня вывели из комнаты. Когда я вернулась, осталась лишь бабушка, сидящая в кресле с пустым взглядом.
«Где папа?» спросила я.
«Он больше не вернётся, Оленька», прошептала она.
И он не вернулся. Завёл новую семью, забыв о дочери. Мы с бабушкой жили вдвоём. Я не плакала у меня была она. Мудрая, спокойная, строгая и нежная. Она была для меня всем: матерью, отцом, другом.
Когда я закончила девятый класс, тётя Люба, деревенская портниха, сказала:
«У тебя золотые руки. Поступай в техникум, не закапывай талант в землю».
Я послушалась. Уехала в Нижний Новгород. Училась, работала, выживала. Отец жил в трёх остановках от моего общежития но за четыре года ни разу не поинтересовался мной. Я тоже.
После диплома я нашла мастерскую, вышла замуж за Сергея. У нас была маленькая квартира, но каждую пятницу мы ехали к бабушке в деревню. Она обожала Сергея. Сияла, узнав о моей беременности. Но так и не увидела правнука
Когда бабушка умерла, мир опустел. Затем пришёл нотариус: дом, земля, сбережения всё перешло мне. Я рыдала над её письмом. Не из-за денег, а из-за памяти.
Отец не пришёл на похороны. Ни звонка, ни слова. О смерти матери он узнал через полгода. И о завещании. Тогда впервые за пятнадцать лет он постучал в мою дверь.
Я не сразу узнала этого постаревшего мужчину. Он не стал ходить вокруг да около:
«Бабушкино наследство нужно поделить. Половина моя».
Я рассмеялась ему в лицо. Горько, громко:
«Тебе? Половину? Ты бросил нас, её и меня. А теперь вспомнил? Повеяло рублями?»
Он зарычал, но Сергей встал рядом:
«Уходи. По-хорошему, или помогу».
Отец подал в суд. Но даже закон был на моей стороне. Он проиграл, оплатил издержки, снова исчез.
Мы с Сергеем открыли свою швейную мастерскую. Шили спецовки для рабочих, врачей, пожарных. Заказов было много. Мы жили, строили свою жизнь.
Я больше не видела отца. И не хочу. Бабушка была моей настоящей семьёй. Я держалась, потому что она верила, что я достойна большего. И живу так, чтобы ей было за меня
