**Когда бабушкино наследство разбудило память отца**
Мой отец вспомнил обо мне только когда узнал про бабушкино наследство.
Моя жизнь никогда не была спокойной, но настоящим ударом стало не сиротское детство. А внезапное появление того, кого я когда-то звала «папой» после пятнадцати лет молчания. Он пришёл не с цветами и не с извинениями. Он пришёл с требованием: «Поделись наследством».
Родители развелись, когда мне было четыре. Мать быстро спилась, суд лишил её прав, а отец, будучи неспособным на отцовство, отдал меня на воспитание своей матери в глухую деревеньку под Рязанью. Сам же он жил в городе и наведывался редко раз в полгода, а то и реже.
Я ходила в деревенскую школу, научилась работать в огороде, шить на старой машинке, рыбачить, собирать букеты из полевых цветов, варить варенье. Жизнь с бабушкой была простой, но честной. В третьем классе отец приехал с незнакомой женщиной. Меня вывели из комнаты. Когда я вернулась, в доме была только бабушка, сидящая в кресле с пустым взглядом.
«Где папа?» спросила я.
«Он больше не вернётся, Света», прошептала она.
И он не вернулся. Завёл новую семью, забыв о дочери. Мы с бабушкой жили вдвоём. Я не плакала у меня была она. Мудрая, спокойная, строгая и нежная. Она стала для меня всем: матерью, отцом, другом.
После девятого класса тётя Зоя, деревенская швея, сказала мне:
«У тебя золотые руки. Поступай в техникум, не зарывай талант в землю».
Я послушалась. Уехала в Москву. Училась, работала, выживала. Отец жил в трёх остановках от моего общежития но за четыре года ни разу не поинтересовался, как я. Я тоже не искала встреч.
После диплома я сняла мастерскую, вышла замуж за Ваню. У нас была маленькая квартира, но каждую пятницу мы ехали в деревню к бабушке. Она обожала Ваню. Сияла, когда узнала о моей беременности. Но так и не увидела правнука
Когда бабушка умерла, мир опустел. Потом пришёл нотариус: дом, земля, сбережения всё перешло мне. Я рыдала над её письмом. Не из-за денег из-за памяти.
Отец не пришёл на похороны. Ни звонка, ни слова. О смерти матери он узнал лишь через полгода. И о завещании. Тогда, впервые за пятнадцать лет, он постучал в мою дверь.
Я не сразу узнала этого постаревшего человека. Он не стал ходить вокруг да около:
«Бабушкино наследство надо поделить. Половина моя».
Я рассмеялась ему в лицо. Горько, громко:
«Тебе? Половину? Ты бросил нас с ней. А теперь вспомнил? Понюхал рубль?»
Он зарычал, но Ваня встал рядом со мной:
«Уходи. Добром, или помогу».
Отец подал в суд. Но даже закон был на моей стороне. Он проиграл, оплатил издержки, снова исчез.
Мы с Ваней открыли швейную мастерскую. Шили спецовки для рабочих, врачей, пожарных. Заказы росли. Мы жили, строили свою жизнь.
Я так и не увидела отца снова. И не хочу. Бабушка была моей настоящей семьёй. Я держалась, потому что она когда-то поверила, что я достойна большего. И живу теперь так, чтобы ей было за меня
