Двадцать лет без подарков: тихое счастье.
Семён Соколов никогда не дарил жене подарков, хотя они прожили в браке двадцать лет без ссор. Не то чтобы он был жаден просто повода не возникало. С Лидией всё случилось быстро: через месяц после знакомства они уже стояли под венцом.
Их свидания тоже обходились без подарков. Он приходил к её дому в маленькой деревне, свистел под окном. Она выбегала, и они садились на лавочку у калитки, молча беседуя до полуночи.
Первый поцелуй он украл в день помолвки. Потом была свадьба, будни с их хлопотами. Семён оказался толковым хозяином разводил свиней, дело шло в гору. Лидия трудилась не покладая рук, её огород был завистью соседок. Затем дети, пелёнки, платья с лентами, детские болячки О подарках ли думать? Праздники отмечали скромно, за сытным столом. Так и текла их жизнь без ярких всполохов, в трудах, но в согласии.
Как-то перед Восьмым марта Семён поехал с соседом на базар продавать картошку и сало. Погода стояла морозная, но уже с дыханием весны. К его удивлению, товар разошёлся как горячие пирожки. Сало раскупили в мгновение ока, картошку разобрали, словно конфеты. «Недурно, подумал Семён, довольный. Лида обрадуется».
Он сложил мешки в соседский грузовичок и отправился по делам. Лидия дала ему небольшой список. По привычке зашёл в кабак отметить удачную торговлю. Не то чтобы он был пьяницей, но верил твёрдо: не выпить за удачу к неудаче в следующий раз. Опрокинув стопку, он бодро зашагал дальше, оглядывая витрины и толпу. И вдруг наткнулся чуть ли не в прямом смысле на неожиданную сцену.
У магазина молодая пара разглядывала платье на манекене. Девушка, свежая, как майский ландыш, восторгалась:
Наташ, ну хватит торчать здесь!
Саш, посмотри, какое чудо! Мне бы такую!
Да ну, кусок тряпки.
Дубина! Это же последний писк, ретро-стиль! Подари мне на Восьмое марта, а?
Наташка, у нас же копейки. Куплю до конца месяца на макаронах сидеть будем
Как-нибудь проживём, родной! Я так хочу! Год как замужем, а ты мне даже на Новый год ничего не подарил!
Ты меня с ума сводишь
Люблю тебя, прошептала она, нежно поцеловав его и увлекая в магазин.
Парень, заметив взгляд Семёна, пожал плечами с понимающей ухмылкой: мол, бабы им бы только наряды. Вскоре пара вышла, Наталья смеялась, прижимая к себе заветный пакет. Семён задержался у витрины. Платье было милое, в цветочек, словно то, что носила Лидия в их юности. В душе шевельнулось забытое чувство. Тоска по прошлому? Или осознание, во что превратились их дни? В голове мелькнуло: «Я Лиде ничего никогда не дарил. Всё некогда. Да и казалось зачем? А этот парнишка готов последнее отдать, лишь бы жену порадовать. Из любви. А я-то люблю Лиду? В молодости думал да. Потом всё затянула рутина. Жизнь в работе, без памяти Эх, горемычная доля!»
Эта чужая радость кольнула сердце. Ему захотелось её почувствовать.
Твёрдо шагнув в магазин, он обратился к продавщице:
Поможете?
Конечно! Вам что-то конкретное?
Да вот это платье из окна.
О, отличный выбор! Шёлк, винтажный крой. Дочка будет в восторге!
Не для дочки, буркнул Семён. Для жены.
Ах, какая она счастливица! защебетала продавщица, упаковывая покупку.
Сколько с меня?
Услышав цену, он едва не поперхнулся. Целые деньги!
Почему так дорого? нахмурился.
Это работа известного модельера, терпеливо пояснила девушка.
Он заколебался. Но перед глазами вновь встало сияющее лицо Натальи. Решился.
Беру.
Пересчитал купюры и вышел, гордый своей решимостью. Сосед уже ждал у грузовика. Дорога домой прошла в разговорах. Сосед хвастался выручкой.
Ну а ты как?
Как это?
Хорошо продал?
Тебе что, чужие деньги считать охота? вдруг огрызнулся Семён.
Ты чего взъелся? удивился сосед.
Дома Лидии ещё не было задержалась на ферме. Семён покормил скотину, убрал в хлеву. Но, несмотря на добрые дела, на душе было тяжело. Отчего эта тревога? Махнул рукой, зашёл в дом, налил стопку. Потом ещё одну. Немного полегчало.
Хлопнула дверь. Вошла Лидия, с обычным строгим лицом.
Ты уже здесь? Как торговалось?
Ничего. Вот деньги.
Она пересчитала купюры.
Маловато. Плохо продал?
Нет, просто остальное вот здесь.
Она вынула из пакета платье, настороженно разглядывая.
Это кому? Маше? Да ей велико будет. Зря деньги переводишь
Тебе, смущённо сказал он. К Восьмому марта.
Тишина.
Мне? она не верила ушам. Правда?
Ну да, тебе! ободрился он, радуясь, что она не ругается. Кому же ещё?
Лидия разрыдалась и убежала в спальню. Вернулась через десять минут, с красными глазами.
Не налезает. Располнела.
Как так? растерялся он. Помню, у тебя было такое, когда мы на лавочке сидели
Глупыш, дрогнув, усмехнулась она. Это же двадцать лет назад! Всё меняется.
Он посмотрел ей в глаза.
Увидел эти цветы и вспомнил А ведь самый ценный подарок, может, не платье, а то, что мы, как встарь, снова здесь, вместе?
