Каждый вечер собака рычала на их малыша но когда родители узнали причину, всё изменилось навсегда.
Первые три месяца казались идеальными.
Алексей и Светлана Волковы только что привезли своего первенца маленького Ваню в уютный дом в горах Кавказа. Они готовились месяцами: покрасили детскую в нежный оливковый цвет, перечитали все книги о воспитании детей и даже сводили своего любимого восточно-европейского волкодава по кличке Барс на курсы послушания.
Барсу было пять лет, его взяли из приюта, и он всегда был ласковым и преданным. Он никогда не лаял без причины и обожал Светлану ходил за ней по дому, как пушистая тень. Естественно, Волковы ожидали, что он станет идеальным спутником для их сына.
И днём так и было.
Барс спокойно лежал рядом с кроваткой, настороженный, но тихий. Он аккуратно тыкался носом в Ванину ножку и скулил, если малыш начинал хныкать. Но с наступлением ночи что-то менялось.
Рычание началось.
Всё случилось во вторник, около двух ночи. Низкое, угрожающее ворчание раздалось из детского монитора. Сначала Алексей подумал, что это помехи. Но когда он присмотрелся к экрану, то увидел Барса он стоял возле кроватки, уши прижаты, зубы очрены, но не на малыша.
На стену.
В дальний угол комнаты.
Алексей вбежал внутрь. В комнате было тихо, только слышалось ровное дыхание Вани и непрерывное рычание Барса.
«Всё хорошо, дружище,» прошептал Алексей, осторожно отводя собаку назад. Барс перестал рычать, но продолжал смотреть в ту же точку.
Утром Светлана отмахнулась от этого, решив, что это просто странный сон.
Но на следующую ночь всё повторилось.
И снова.
К пятому дню рычание стало громче. Барс даже начал царапать стену.
«Он что-то чувствует,» сказала Светлана, голос дрожал от тревоги. «Животные ощущают то, что нам не дано.»
Алексей нервно засмеялся. «Ты же не думаешь, что это призрак?»
Светлана не ответила.
Вместо этого они перепробовали всё ночевали в детской, поставили камеру, жгли лавандовое масло. Но поведение Барса не менялось. Он молчал до двух ночи, а потом начинал рычать низко и зловеще, всегда в тот же угол.
А Ваня?
Он стал просыпаться с криком.
На седьмую ночь Алексей не выдержал.
«Это уже чересчур,» пробормотал он, вооружившись фонариком. «Может, там сквозь щель дует или мыши в стене.»
Светлана крепко держала Ваню на руках, покачивая его, пока тот хныкал.
Алексей постучал по стене, где рычал Барс. Звук был пустым. Заинтересовавшись, он взял открутку и снял вентиляционную решётку. Оттуда пахнуло затхлым воздухом.
И тут он увидел.
За решёткой был кусок гипсокартона, грубо вырезанный и приклеенный обратно. Кривая работа, еле держалась на дешёвой шликри. Алексей поднял его.
За ним оказалось узкое пространство между стойками старое, которое не должно было быть доступным.
Внутри лежала коробка.
Он осторожно достал её.
«Что там?» спросила Светлана, прижимая Ваню к себе.
Алексей сел на пол и открыл коробку.
Там были старые письма. Потускневший медальон. Пожелтевшая фотография женщины с младенцем. А под всем этим
Дневник.
Он был датирован 1982 годом. На первой странице было написано:
«Мне не поверили. Но что-то приходит через стену. Каждую ночь. Мой ребёнок плачет, и никто, кроме меня, этого не видит. Но собака видит. Собака всегда знает.»
У Алексея задрожали руки.
Он листал страницы. Похер становился неряшливым, отчаянным. Женщина описывала тень, которая появлялась в детской ночью. Тёмную фигуру, которая накалялась над кроваткой и исчезала при свете. Её муж думал, что у неё галлюцинации. Врачи говорили, что это недопит.
Потом записи оборвались.
Последняя строка гласила:
«Если вы нашли это следите за ребёнком. Слушайте собаку.»
Лицо Светланы побелело.
«Мы это не выдумали,» прошептала она. «Здесь уже такое было. В этой самой комнате.»
И Барс знал. С самого начала.
Он не рычал на Ваню.
Он рычал, защищая его.
Светлана не спала всю ночь. Барс тоже.
Пока Алексей изучал дневник, Светлана сидела в гостиной, качая Ваню, не решаясь вернуться в детскую. Барс не отходил от неё, вставая между ней и коридором, каждый мускул напряжён.
«Я всегда думала, что в этом доме слишком тихо,» тихо прозвучал её голос. «Теперь я знаю почему.»
Алексей вошёл, держа последние страницы дневника. «Она не сошла с ума, Свет. Всё, что она описала совпадает с тем, что видели мы. Её ребёнок кричал по ночам, собака рычала на стену, тот же угол.»
Светлана медленно моргнула. «Что с ними случилось?»
«Никаких записей. Никто не писал в газеты, не подавали в милицию. Кто бы здесь ни жил раньше они исчезли.»
На следующий день Алексей пригласил местную историка, тётью Галину, которая выросла в этих местах. Увидев дневник и фото, она ахнула.
«Это Елена Соколова,» сказала она, глаза расширились. «Она жила здесь в начале 80-х. Её ребенок Артём был ещё младенцем, когда она исчезла. Говорили, что она сбежала. Оставила всё.»
«Но дневник говорит о другом,» сказал Алексей.
Тётя Галя кивнула. «Дом потом много раз продавали. Кто-то говорил, что он с призраками. Другие просто тихо съезжали.»
В ту ночь они не вернулись в детскую. Вместо этого они перенесли Ванину кроватку в свою спальню. Барс лёг рядом, уши настороже, глаза не закрывались.
Но в 2:03 это повторилось.
Барс вскочил с рыком.
Светлана села в кровати. «Ты слышал?»
Это был не только Барс. Детский монитор, оставленный в детской, шипел от странных звуков. Потом шёпот.
А
