Упреки матери в том, что я не помогаю больному брату, заставили меня сбежать после школы.
Мама упрекала меня за то, что я не помогаю с братом, но после уроков я собрала вещи и ушла.
Анна сидела на скамейке в московском парке, наблюдая, как осенний ветер кружит опавшие листья. Телефон снова завибрировал новое сообщение от матери, Ольги: «Ты бросила нас, Аня! Саше становится хуже, а ты живёшь, будто ничего не случилось!» Каждое слово было как нож в сердце, но Анна не отвечала. Она не могла. В душе смешались вина, злость и боль, тянувшие её обратно в дом, который она покинула пять лет назад. Тогда, в восемнадцать, она сделала выбор, разделивший её жизнь на «до» и «после». А теперь, в двадцать три, она всё ещё сомневалась, правильно ли поступила.
Анна выросла в тени младшего брата, Саши. Ему было три года, когда врачи поставили диагноз тяжёлая форма эпилепсии. С этого момента их дом превратился в больничную палату. Мать, Ольга, посвятила себя ему: лекарства, врачи, бесконечные обследования. Отец же просто ушёл, не выдержав давления, оставив Ольгу одну с двумя детьми. Анне, которой тогда было семь, словно перестали замечать. Её детство растворилось в бесконечной заботе о Саше. «Аня, помоги с Сашей», «Аня, не шуми, нельзя его тревожить», «Аня, подожди, сейчас не время». Она терпела, но с каждым годом её собственные мечты казались всё дальше.
В подростковом возрасте Анна научилась быть «полезной». Готовила, убирала, сидела с Сашей, пока мать бегала по больницам. Подруги из школы звали её гулять, но она отказывалась дома всегда было нужно её присутствие. Ольга хвалила: «Ты моя опора, Аня», но эти слова не грели. Анна видела, как мать смотрит на Сашу с любовью и отчаянием и понимала, что сама никогда не удостоится такого взгляда. Она была не дочерью, а помощницей, чья роль облегчать жизнь семьи. В глубине души она любила брата, но эта любовь была окрашена усталостью и обидой.
В выпускном классе Анна чувствовала себя тенью. Одноклассники говорили об институтах, вечеринках, планах на будущее, а она могла думать только о медицинских счетах и слёзах матери. Однажды, вернувшись из школы, она застала Ольгу в истерике: «Саше нужны новые лекарства, а у нас нет денег! Ты должна помочь, Аня, найди работу после школы!» В тот момент что-то в ней сломалось. Она посмотрела на мать, на брата, на эти стены, которые душили её всю жизнь, и поняла: если останется, исчезнет навсегда. Ей было больно, но она больше не могла быть той, кого от неё ждали.
После выпуска Анна собрала рюкзак. Оставила записку: «Мама, я люблю вас, но мне нужно уйти. Прости». На пять тысяч рублей, скопленных на подработках, купила билет в Петербург. В ту ночь, сидя в поезде, она плакала, чувствуя себя предательницей. Но в груди билось и что-то новое надежда. Она хотела жить, учиться, дышать, не думая о больничных коридорах. В Петербурге сняла койку в общежитии, устроилась официанткой, поступила на вечернее. Впервые она почувствовала себя человеком, а не деталью в чужой беде.
Ольга не простила. Первые месяцы звонила, кричала, умоляла: «Ты эгоистка! Саше без тебя плохо!» Её голос резал Анну, как лезвие. Она присылала деньги, когда могла, но не возвращалась. Со временем звонки стали реже, но каждое сообщение было полно упрёков. Анна знала, что Саше хуже, что мать измотана, но больше не могла нести эту ношу. Она хотела любить брата как сестра, а не как сиделка. И всё же, читая строки от матери, она спрашивала себя: «Кем бы я стала, если бы осталась?»
Теперь у Анны своя жизнь. Работа, друзья, планы на магистратуру. Но прошлое настигает. Она вспоминает Сашу, его улыбку в те редкие дни, когда ему было лучше. Любит мать, но не может забыть украденное детство. Ольга продолжает писать, и каждое письмо как эхо того дома, от которого она сбежала. Анна не знает, сможет ли когда-нибудь вернуться, объясниться, помириться. Но одно она поняла твёрдо: в тот день, когда поезд унёс её из Москвы, она спасла саму себя. И эта горькая правда даёт ей силы идти дальше.
