Отец наблюдал, как бродяга кормит его дочь-колясочницу необычной едой То, что он увидел дальше, потрясло его до глубины души!
В тот день Игорь Соколов вернулся домой раньше обычного. Он ещё не знал, что в этот момент переступил незримую грань между знакомым миром, где всё было подчинено логике и контролю, и чем-то иным. Чужим. Дышащим. Живым.
Машина плавно остановилась у ворот особняка. Водитель вопросительно взглянул на пассажира, но Игорь лишь отмахнулся он предпочитал входить один.
Как всегда, он прошёл через холл, не задерживая взгляда на безупречно расставленных предметах интерьера. Но уже через несколько шагов замер. Что-то изменилось. Там, где всегда витал холодный аромат дорогих освежителей, теперь пахло чем-то тёплым, густым, почти земляным. Сладковатым.
Игорь вдохнул глубже. Запах шёл не из дома из сада?
Он поднялся наверх, но ответа не нашёл. Интуиция, которую он давно считал мёртвой, потянула его к стеклянным дверям, ведущим в сад. Он распахнул их и застыл.
На траве, в лучах утреннего солнца, сидела Лиза. Его дочь. Бледная, как привидение, но с живой улыбкой не вымученной, не больной, а настоящей. Такой, как в детстве, до того, как её здоровье начало угасать. Перед ней на коленях сидел мальчик. Худой, босой, в потрёпанной одежде. В руках он держал миску, от которой поднимался пар. Он кормил её ложкой. А она ела.
Кровь ударила в виски.
Кто ты? голос Игоря прозвучал резко, как выстрел. Что ты здесь делаешь?
Мальчик вздрогнул. Ложка выпала у него из рук, глухо стукнувшись о землю. Он медленно поднял глаза карие, немного раскосые, полные страха, но без капли лжи.
Я просто хотел помочь, прошептал он, отодвигаясь.
Помочь? Игорь шагнул вперёд. Как ты вообще сюда попал?
Лиза подняла голову. Её взгляд был ясным, словно она вернулась из далёкого забытья.
Папа он не плохой. Он принёс мне суп.
Игорь посмотрел на дочь. На её лицо. На лёгкий румянец, которого не видел месяцами. На губы не дрожащие от боли, а живые.
Кто ты? спросил он тише, но голос всё ещё дрожал.
Ваня Ваня Ковалёв. Мне двенадцать. Я живу за рекой. Моя бабушка Марфа Ковалёва. Она травница. Все её знают. Это она дала мне суп для Лизы. Сказала, он поможет. Я просто хотел помочь.
Мальчик умолк, опустив глаза. Игорь долго молчал. Потом сказал:
Приведи свою бабушку. Но запомни: ни шага без моего разрешения.
И тогда, впервые за долгие месяцы, Лиза протянула руку слабо, но уверенно и коснулась его ладони.
Он добрый, папа. Я его не боюсь.
Игорь посмотрел на дочь. И впервые за это время не увидел в её глазах ни пустоты, ни страдания. Только тихий свет. Надежду.
Через час пришла бабушка. Невысокая, согбенная годами женщина в длинной шерстяной шали. В руках плетёная корзина. Она шла сквозь настороженные взгляды охраны спокойно, как будто это был её дом.
Марфа Ковалёва? спросил Игорь.
Да. А ты отец девочки. Я знаю. Твой дом был пуст, даже когда в нём жили люди. Теперь в нём пахнет травами. И надеждой.
Надежда не поддаётся анализу, сухо сказал он. Что вы даёте ей?
Травы. Тепло. Веру.
Я должен знать состав. Каждую травинку.
Узнаешь, кивнула она. Но помни: некоторые вещи нельзя объяснить словами. Их надо почувствовать.
Я ничего не чувствую. Я проверяю.
Марфа улыбнулась без насмешки, с пониманием.
Тогда проверяй. Только не мешай саду расти.
С того дня жизнь в доме Соколовых начала меняться. Не сразу, не заметно как весна, пробивающаяся сквозь лёд.
Игорь превратил кухню в лабораторию. Проверял каждую травинку, принесённую Ваней и Марфой. Задавал вопросы, делал записи, измерял дозы. Для него это был эксперимент. Для Марфы нечто большее.
Каждое утро начиналось с ароматов: мята, ромашка, зверобой, душица. Ваня приходил рано, аккуратно неся мешочек с травами. Сначала он боялся даже ступку удержать, но день за днём становился увереннее.
Как ты это готовишь? спросил как-то Игорь, наблюдая, как мальчик толчёт травы.
Сначала слушаю, ответил Ваня серьёзно. Одни шумят, другие молчат. Те, что молчат, сильнее.
Это бабушка научила?
Да. Говорит, трава не обязана кричать, чтобы лечить.
Игорь не усмехнулся.
Лиза постепенно оживала. Сначала физически щёки порозовели, глаза заблестели. Потом вернулись эмоции. Она попросила подушку, чтобы сидеть у окна. Однажды рассмеялась звонко, как колокольчик, когда Ваня пролил отвар на рубашку. Услышав этот смех, Игорь опустился на пол, не в силах стоять. По его лицу текли слёзы. Он не слышал этого звука больше года.
Дом тоже ожил. Окна стали открываться, пол скрипел не от пустоты, а от шагов, стены будто согрелись.
Но покой длился недолго.
Она вошла без стука.
Ольга.
Высокая, ухоженная, в дорогом пальто. В глазах холод.
Что здесь происходит?! её голос разрезал тишину.
Лиза пила травяной чай. Ваня собирал пазл. Марфа мыла коренья на кухне. Игорь стоял у окна и, услышав её, медленно обернулся.
Ольга
Чем ты кормишь мою дочь?!
Она наша дочь.
Это не еда! Это колдовство!
Лиза вздрогнула. Ваня опустил глаза.
Это работает, тихо сказал Игорь.
Работает?! Ты сошёл с ума! Я заберу её!
Голос дрожал от гнева. И, может быть, боли.
Она улыбается, Ольга.
А ты просто болен.
Она развернулась и вышла, хлопнув дверью.
