Три дня подряд Анна вымывала каждый уголок дома так, будто врагом был не пыль, а само время, разлучившее её с сыном. Она проснулась затемно, хотя автобус должен был прибыть в деревню только после полудня. Всё равно спать не могла. Миша возвращался домой после пяти лет, проведённых в Германии. Пять лет, в течение которых она видела его лишь на редких фотографиях и в видеозвонках, которые то и дело прерывались из-за плохого интернета.
На кухне под чистым полотенцем поднималось тесто для куличей. Ещё с вечера она приготовила фарш для голубцов, заворачивала их по одному до глубокой ночи. Горшочки тихо кипели на медленном огне, наполняя дом ароматом детства Миши. Она испекла и ватрушки с творогом его любимое лакомство в детстве.
Анна посмотрелась в зеркало в спальне. Тщательно причесалась, повязала новый платок, купленный специально на ярмарке. Рассмотрела морщинки у глаз. Пятьдесят восемь лет оставили свой след, как и работа в поле, заботы о хозяйстве, и тоска по единственному сыну.
«Узнает ли он меня?» подумала она, потом усмехнулась глупости этой мысли. Она же его мать. Но он? Не изменила ли его Германия? Говорит ли он ещё по-русски так же? Не будет ли ему стыдно за старый дом, за пыльные деревенские улочки?
Соседки целое утро похаживали мимо калитки, делая вид, что идут по делам, но на самом деле им хотелось посмотреть на приготовления. «Мишка Анны возвращается, шептались они. Теперь он важный господин у немцев».
Только те, кто растил детей и провожал их вдаль, знают, что каждый день ожидания похож на маленькую вечность.
К полудню она начала накрывать стол в большой комнате, которую использовали только по праздникам. Скатерть с вышивкой, начищенные столовые приборы, праздничные тарелки, достатые из серванта, что обычно стоял закрытым. В середине стола, в хрустальной вазе, поставила свежие цветы из сада.
Закончив, вышла во двор и села на скамью под яблоней. Отсюда была видна дорога, можно было услышать, как автобус остановится в центре деревни. До его приезда оставалось ещё несколько часов, но она была готова ждать. Сердце стучало, как у юной девушки перед первым свиданием.
Сколько таких родителей ждёт в сёлах России? Сколько матерей считает дни между редкими визитами уехавших детей? Ни одна жертва не казалась слишком большой, лишь бы у сына была лучшая жизнь, но цена одиночества иногда тяжела.
Около четырёх вдалеке раздался гудок автобуса. Она встала, разгладила платье, поправила волосы. На мгновение замерла, словно черпая силы из земли под ногами, затем направилась к калитке.
Автобус остановился в центре деревни, подняв облако пыли. Из него вышли несколько человек старушка с сумками, двое подростков, мужчина средних лет. И последним высокий молодой человек в тёмно-синем костюме, с чемоданом в одной руке и букетом цветов в другой.
Анна замерла. Это был он, но в то же время будто чужой. Выше, чем она помнила, стройнее, с коротко подстриженными волосами и осанкой, которая делала его чужим в деревенском пейзаже. На мгновение её охватила неуверенность.
Но потом молодой человек поднял взгляд. Глаза его засветились, улыбка преобразила лицо. Он поставил чемодан и бросился к ней бегом.
«Мама!» крикнул он издалека.
И вдруг элегантный костюм перестал иметь значение. Это был её мальчик, бегущий из школы, подросток, помогавший в огороде, юноша, обещавший вернуться, как бы далеко ни уехал. В его глазах она увидела ту же теплоту, ту же самую любовь.
Когда он оказался перед ней, Миша на секунду остановился, словно хотел разглядеть её, убедиться, что это та самая мама. Потом обнял так крепко, что у неё перехватило дыхание.
«Мама» прошептал он, уткнувшись лицом в её плечо.
Анна почувствовала, как по щекам текут слёзы. Не могла вымолвить ни слова. Держала его крепко, как когда-то в детстве, боясь потерять в толпе. Он пах иначе дорогим aftershave и чужой страной, но это был всё тот же её мальчик.
«Пойдём домой», наконец сказала Анна, вытирая слёзы. «Я ждала тебя».
Миша протянул букет белые розы. Поднял чемодан и подал ей руку. Вместе они пошли по деревенской улице к дому, который ждал с распахенными окнами и накрытым столом.
Пока они медленно шли по пыльной дороге, Анна чувствовала, как годы одиночества тают, как снег под весенним солнцем. Неважно, сколько он пробудет. Неважно, уедет ли снова. Сейчас он был здесь, рядом, и в этот момент мир был совершенен.
