Изгнанная мужем и роднёй но то, что случилось дальше, потрясло всех!
Муж и его семья выгнали женщину с ребёнком на улицу никто не ожидал, чем это обернётся.
Дождь хлестал, как наказание, а Ксения дрожала на холодных ступенях особняка Волковых, прижимая к груди новорождённого. Руки ныли от тяжести малыша, ноги подкашивались, но сильнее всего болело сердце, угрожая сломить её волю.
Позади глухо захлопнулись массивные дубовые двери, эхо прокатилось по пустому двору.
Минуту назад Дмитрий Волков наследник одной из самых влиятельных семей Москвы стоял рядом с суровыми родителями, вынося приговор:
«Ты опозорила нашу фамилию, холодно бросила мать. Этот ребёнок не входил в наши планы».
Дмитрий избегал взгляда Ксении, тихо добавив:
«Всё кончено. Вещи вышлем. Уходи».
Ксения молчала. Слёзы застилали глаза, когда она крепче прижала к себе сына Артёма. Она пожертвовала всем мечтами, свободой, даже собой, ради этой семьи. А теперь её выбросили, как ненужный хлам.
Малыш тихо застонал. Ксения укачивала его, шепча сквозь ливень:
«Тихо, солнышко. Мама с тобой. Мы справимся».
Без зонта, без плана, без денег, она шагнула в проливной дождь. Волковы не сделали ни шага ей навстречу они лишь смотрели из окон, как она растворяется в серой мгле города.
Неделями жизнь Ксении была чередой ночлежек, храмов и ледяных автобусных остановок. Она продавала украшения последним стало обручальное кольцо чтобы накормить и вылечить сына. Играла на скрипке в переходе, собирая жалкие рубли.
Но никогда не просила подаяния.
Наконец, скромная комнатка над ветхой лавкой стала их пристанищем. Баба Зина, добрая старушка-хозяйка, разглядела в Ксении стойкость и предложила сделку: помогать в магазине за сниженную аренду.
Ксения сразу согласилась.
Днём она стояла за прилавком, вечером рисовала на обрезках холста дешёвыми красками. Артём спал рядом в корзине с полотенцами, пока мать вкладывала душу в каждый мазок.
Испытания закаляли её. Каждая улыбка сына придавала сил.
Три года спустя судьба вмешалась на уличной ярмарке в Санкт-Петербурге.
Алиса Соколова, известная галеристка, замерла перед картинами на тротуаре. Очарованная, спросила:
«Это ваши работы?»
Ксения кивнула, настороженно, но с надеждой.
«Невероятно, выдохнула Алиса. Искренне, трогательно, потрясающе красиво».
Она купила три картины и пригласила Ксению на выставку в своей галерее. Хотя та колебалась ни платья, ни няни баба Зина одолжила ей одежду и осталась с Артёмом.
Тот вечер изменил всё.
История Ксении молодой матери, изгнанной семьёй, возродившейся через искусство быстро разлетелась. Её картины раскупались, поступали заказы. Её имя зазвучало в журналах, газетах, на телевидении.
Она не хвасталась. Не искала мести.
Но не забыла.
Пять лет спустя Ксения стояла в шикарном атриуме фонда Волковых.
После смерти главы семьи сменился совет. Финансовые трудности и испорченная репутация заставили их обратиться к известной художнице.
Они не знали, кто войдёт в дверь.
В элегантном тёмно-синем платье, с собранными в пучок волосами, Ксения стояла гордо, а рядом уже семилетний Артём.
Дмитрий был здесь, постаревший и осунувшийся. Он замер, встретив её взгляд.
«Ксения? Но как»
«Госпожа Ксения Волкова, объявила ассистентка, наш приглашённый художник года».
На губах Ксении играла лёгкая улыбка.
«Здравствуй, Дмитрий. Давно не виделись».
Он запнулся: «Я не знал не думал»
«Да, тихо сказала она. Не думал».
Шёпот пронёсся по залу. Мать Дмитрия, теперь в инвалидном кресле, замерла, широко раскрыв глаза.
Ксения положила папку на стол.
«Вот моя коллекция: Непокорённая. Она о выживании, материнстве и силе после предательства».
Тишина.
«И, спокойно добавила она, все доходы пойдут в приюты для матерей и детей в беде».
Никто не возразил.
Дмитрий остался неподвижен, глядя на женщину, которую когда-то отверг.
Старший администратор шагнул вперёд:
«Госпожа Волкова, ваше предложение впечатляет. Но ваши связи с этой семьёй не создадут ли проблем?»
Улыбка Ксении осталась твёрдой.
«Связей нет. У меня только одна фамилия моего сына».
Дмитрий попытался: «Ксения об Артёме»
Она посмотрела ему в глаза:
«С Артёмом всё хорошо. Первый в классе, играет на скрипке. И он знает, кто остался а кто ушёл».
Дмитрий опустил взгляд.
Через месяц выставка открылась в отреставрированном храме. Центральная работа огромное полотно «Изгнание» изображала женщину под дождём, держащую ребёнка перед закрытыми дверями особняка. Её лицо светилось силой. От запястья тянулась золотая нить, ведущая к свету.
Критики назвали это «шедевром боли, силы и прощения». Билеты разошлись мгновенно.
В последний вечер Дмитрий пришёл один.
Его семья развалилась, мать в доме престарелых, фонд на грани краха. Он долго стоял перед «Изгнанием».
Когда он обернулся, Ксения была рядом в чёрном бархате, с бокалом вина, сияя уверенностью.
«Я не хотел такого, прошептал он».
«Знаю, ответила она. Но ты позволил этому случиться».
Он сделал шаг. «Я боялся. Родители»
Ксения подняла руку:
«Не оправдывайся. У тебя был выбор. А я стояла под дождём с твоим сыном. А ты закрыл дверь».
Её голос дрогнул. «Можно ли что-то исправить?»
«Не для меня, сказала она. Но, может, Артём захочет тебя узнать. Если он решит».
«Он здесь?»
«Нет. На занятиях. Играет Чайковского у него талант».
С
