**Где свет не достает**
**Пролог**
В самую лютую зиму, в замерзшем и голодном сердце гетто Львова, молодая еврейская мать приняла решение, которое навсегда изменило судьбу ее сына. Голод был постоянным. Улицы пахли болезнью и страхом. Депортации приходили точно по расписанию каждый поезд был билетом в один конец. Стены смыкались.
И все же, в этой удушающей тьме она нашла последнюю щель выход, не для себя, а для своего новорожденного сына.
**I. Холод и страх**
Ветер резал, как нож, а снег укрывал развалины и тела белым саваном. Сара смотрела в разбитое окно своей комнаты, прижимая к груди младенца. Малышу, Исааку, было всего несколько месяцев, а он уже научился не плакать. В гетто плач мог означать смерть.
Сара вспоминала лучшие времена: смех родителей, запах свежеиспеченного хлеба, субботние напевы. Все это исчезло, растворилось, сменившись голодом, болезнями и вечным страхом перед стуком сапог по ночам.
Слухи передавались шепотом: новая облава, новый список имен. Никто не знал, когда придет его очередь. Сара потеряла мужа, Довида, еще несколько месяцев назад. Его увезли в одном из первых эшелонов. С тех пор она жила только ради Исаака.
Гетто было ловушкой. Стены, сначала возведенные для «защиты», теперь стали решеткой. С каждым днем хлеба становилось меньше, вода грязнее, а надежда дальше. Сара делила комнату с тремя другими женщинами и их детьми. Все знали конец близок.
Однажды ночью, когда мороз сковал стекла, Сара услышала в темноте шепот. Это была Мирьям, ее соседка, с впалыми от слез глазами.
Здесь есть поляки, прошептала она. Они работают в канализации. Помогают выводить семьи за плату.
Сара почувствовала одновременно надежду и ужас. Возможно ли это? А если ловушка? Но терять ей было нечего. На следующий день она разыскала тех, о ком говорила Мирьям.
**II. Сделка**
Встреча прошла в сыром подвале под сапожной лавкой. Там, среди запаха кожи и сырости, Сара познакомилась с Янушем и Петром двумя рабочими канализации. Суровые мужчины, лица которых хранили следы труда и вины.
Мы не можем вывести всех, предупредил Януш хриплым голосом. Кругом патрули. Повсюду глаза.
Только моего сына, прошептала Сара. Я не прошу ничего для себя. Просто спасите его.
Петр посмотрел на нее с жалостью.
Младенца? Риск слишком велик.
Я знаю. Но если он останется умрет.
Януш кивнул. Они помогали и раньше, но никогда такому маленькому ребенку. Они договорились: ночью, когда патруль сменится, Сара принесет Исаака к условному месту. Его спустят в люк, спрятав в металлическую бадью, завернутую в одеяла.
С вернулась в гетто с камнем на сердце. В ту ночь она не спала. Смотрела на сына, такого крошечного, такого беззащитного, и плакала в тишине. Сможет ли она его отпустить?
**III. Прощание**
Ночь, выбранная для побега, пришла с морозом, сковавшим камни. Сара завернула Исаака в свой самый теплый платок последнюю память о матери и поцеловала его в лоб.
Расти там, где мне не дотянуться, прошептала она дрожащим голосом.
Она шла по пустым улицам, прячась от теней и солдат. На месте ее уже ждали Януш и Петр. Без лишних слов Януш открыл люк. Вонь была невыносимой, но Сара не дрогнула.
Она положила Исаака в бадью, убедившись, что он плотно укутан. Руки ее тряслись не от холода, а от тяжести того, что она делала. Наклонившись, она прошептала сыну на ухо:
Я люблю тебя. Никогда не забывай.
Петр медленно опустил бадью вниз. Сара затаила дыхание, пока тот не исчез во тьме. Она не плакала. Не могла. Если заплачет не удержаться.
Она не пошла за сыном. Не смогла бы. Осталась, приняв свою судьбу, но зная, что хотя бы у Исаака есть шанс.
**IV. Под землей**
Бадья опускалась в черноту. Исаак не плакал, будто чувствовал, насколько все серьезно. Петр принял его крепкими руками и прижал к груди, защищая от холода и страха.
Канализация была лабиринтом теней и вони. Петр шел почти на ощупь, ведомый памятью и инстинктом. Каждый шаг был риском: немецкие патрули, предатели, опасность заблудиться навеки.
Януш нагнал их позже. Вместе они пробирались по туннелям, казавшимся бесконечными. Ледяная вода доходила до колен. Только эхо шагов и учащенный стук сердца нарушали тишину.
Наконец, после часов блужданий, они вышли к скрытому люку за стенами гетто. Там их ждала польская семья первое звено в цепи сопротивления.
Позаботьтесь о нем, прошептал Петр, передавая Исаака, завернутого в платок. Его мать не смогла выбраться.
Женщина, Зося, кивнула со слезами на глазах. С этого момента Исаак стал и ее сыном.
**V. Взятая жизнь**
Исаак рос в тайне. Зося и ее муж, Марек, растили его как своего, хотя знали: опасность никуда не делась. Они назвали его Яковом, чтобы скрыть его прошлое. Платок родной матери был его един
