Вот как бы я рассказал эту историю по-русски, с душой и местным колоритом:
Было уже под вечер, часов семь. К входу в самый пафосный ресторан Москвы «Царский дворец» подошла пожилая женщина.
На ней висело поношенное драповое пальто с оторванной пуговицей, старенький пуховый платок и кирзовые сапоги. Вид у неё был такой, будто она случайно свернула не туда. А внутри шикарные люстры, мужчины в строгих костюмах, дамы в норковых шубах, хрусталь, шампанское и запах трюфелей.
Как только бабка переступила порог, в зале повисла неловкая тишина. Кто-то зашептал:
Это что, бомжиха забрела?
Официантка с фальшивой улыбкой подкатила к ней и, окинув взглядом с ног до головы, буркнула:
Извините, у нас все столики заняты.
Хотя свободных мест было хоть отбавляй.
Бабка уже собралась уходить, как вдруг к ней подошёл другой официант паренёк лет двадцати пяти, с добрыми глазами.
Проходите, пожалуйста, мягко сказал он, отодвигая стул. У нас всегда найдётся место для гостя.
Старушка смутилась, но кивнула. Сняла пальто, аккуратно повесила его на спинку стула и села. И тут случилось нечто неожиданное
Парень подал ей меню. Через минуту она спокойно заказала:
Утиную грудку с брусничным соусом, грибной крем-суп и бокал каберне.
Официант слегка удивился:
Простите, бабушка, но у нас цены высокие.
Она тихо улыбнулась.
Знаю. Я копила эти деньги годами. Всё детям и внукам отдавала на квартиры, на машины. А они даже не звонят. Один внук и вовсе сказал: «Баб, не приезжай просто так, у нас тут своя жизнь».
Она замолчала, потом добавила:
Врачи поставили рак. Четвёртая стадия. Месяц, может, два Вот я и подумала: если уж конец, то хоть раз в жизни поужинаю, как настоящая барыня. Не как обуза, не как нищая а просто как человек.
Парень стоял, сжав поднос. Глаза у него блестели.
Тогда это будет лучший ужин в вашей жизни, твёрдо сказал он.
И когда вернулся, на подносе был не только её заказ, но и фирменный медовик «от шефа», да ещё и бутылка армянского коньяка самого дорогого в ресторане.
Она ела медленно, смакуя каждый кусочек. Слушала скрипку. Гости сначала косились, потом перестали замечать
