Сон был странный, как будто из другой реальности. Под старым березовым деревом, среди ковра из опавших листьев, я нашла младенца. Взяла его, вырастила как своего. Но кто бы мог подумать…
«Что ты здесь делаешь?» Михаил Андреевич остолбенел, не веря своим глазам.
Под раскидистой березой, свернувшись калачиком на подстилке из сухих листьев, лежал мальчик. Лет четырех, худенький, в слишком легкой курточке, дрожал, обхватив себя руками. Его испуганные глаза смотрели прямо на лесника.
Михаил огляделся. Кругом ни души только ветер шевелил сосновые иголки, да изредка трещали ветки. Он осторожно присел на корточки, стараясь не напугать ребенка.
«Как тебя зовут, малыш? Где твои родители?»
Мальчик прижался к шершавой коре березы. Губы его дрожали, но вместо слов раздался лишь тихий стук зубов.
«Се… Сеня…» прошептал он наконец.
«Сеня?» Михаил протянул руку, но ребенок отшатнулся. «Не бойся. Я тебе зла не сделаю».
Сумерки сгущались над лесом. Температура падала, а мальчик дрожал все сильнее. Кто мог бросить его здесь? Ближайшая деревня за тридцать километров, да и дорога не близкая.
«Пойдем со мной, мягко сказал лесник. У меня дом теплый, и еда есть».
При слове «еда» в глазах Сени мелькнул проблеск интереса.
Михаил снял стеганку и, стараясь не напугать мальчика, накинул ее на его хрупкие плечи. Сеня не сопротивлялся.
«Вот так», прошептал Михаил, поднимая его на руки.
Легкий, как пушинка. Кости проступали под кожей. Видно было, что он давно не ел.
Они шли через лес, и Михаил чувствовал, как дрожь в маленьком теле понемногу утихает. Сквозь деревья показалась избушка покосившееся крыльцо, тонкая струйка дыма из трубы.
«Пришли», объявил лесник, толкая дверь ногой.
Запах сушеных трав и дыма встретил их внутри. Печка догорала, отбрасывая багровые блики на грубый стол и лавку.
Михаил усадил Сеню на лавку, подбросил дров огонь ожил, осветив испуганное личико мальчика.
«Согреешься, сказал Михаил, ставя котелок на огонь. Потом поговорим».
Ребенок ел жадно, временами давясь и кашляя. Михаил смотрел на него, и что-то старое, давно забытое, шевельнулось в груди. Сколько лет прошло с тех пор, как он последний раз заботился о ребенке? Десять? Пятнадцать? С тех самых пор…
Нет. Не сейчас.
«Откуда ты, Сеня?» спросил он, когда тарелка опустела.
Мальчик покачал головой.
«Мама… Папа… Где они?»
Снова покачал головой, и по щекам покатились слезы.
«Я… не знаю», прошептал он.
Михаил вздохнул. «Завтра надо сходить в деревню, к Ивану Егоровичу. Ребенок просто так не появляется наверняка кто-то ищет».
«Ночь переночуешь здесь, решил лесник. Утром разберемся».
Он уложил Сеню под старым, но чистым одеялом на лавке у печки. Мальчик свернулся калачиком, настороженно наблюдая.
Среди ночи Михаил проснулся от тихих всхлипываний. Сеня сидел на лавке, прижав колени к груди, и плакал беззвучно.
«Эй, позвал Михаил. Иди сюда».
Он похлопал по кровати рядом с собой. Мальчик замер, разрываясь между страхом и доверием.
«Давай, мягко подбодрил его Михаил. Не бойся».
Сеня осторожно слез с лавки и, сделав несколько неуверенных шагов, забрался под одеяло к леснику.
«Спи, сказал Михаил. Тебе ничего не грозит».
Утром Михаил собрался в деревню. Он колебался, глядя на спящего Сеню. Взять его с собой? Оставить? А если мальчик проснется один?
В конце концов, решил разбудить.
«Пойдем в деревню, сказал он. Надо найти тех, кто тебя потерял».
Сеня открыл глаза мгновенно.
«Нет! крикнул он впервые громко и четко. Не уходи без меня!» и вцепился в руку Михаила.
«Почему? спросил тот, приседая перед ним. Твои родители, наверное, ищут тебя».
Сеня снова покачал головой, и в глазах его читался ужас.
«Нет мамы, прошептал он. Нет папы».
Что-то кольнуло Михаила в груди он узнал этот взгляд. Взгляд того, кто потерял все.
«Ладно, сказал он после паузы. Останешься сегодня. Но завтра все равно пойдем. Понял?»
Мальчик кивнул, но руку не отпускал.
Три недели спустя Михаил Андреевич наконец дошел до деревни.
У печки варилась картошка с луком и лесными травами. Огонь освещал их лица одно, иссеченное морщинами, с седой бородой, другое юное, веснушчатое. Но глаза были одинаковые живые, серьезные, внимательные.
«Через неделю пойдешь в школу, пробормотал Михаил, помешивая еду. Боишься?»
Сеня пожал плечами.
«Немного. А вдруг ребята будут смеяться?»
«Над чем?» удивился Михаил.
«Что я никогда не ходил в школу. Что я не такой, как все».
Михаил отложил ложку, притянул Сеню к себе и тихо сказал:
«Слушай сюда: да, ты не такой, как они. Но ты лучше». Ты медведя в лесу не испугался. Огонь одной спичкой разводишь. Знаешь, как пахнет земля после дождя.
И в первый класс идешь. Никто не знает, что такое школа, пока не придет туда. Даже они.
Сеня поднял глаза.
«Правда?»
«Конечно, хмыкнул Михаил, взъерошив его светлые волосы. И вот еще правда: я всегда буду рядом. Всегда».
Первое сентября выдалось ясным и солнечным. Сеня в новой рубашке и с рюкзаком ждал у двери. Михаил поправил воротник.
«Готов?»
Сеня кивнул. Они вышли на деревенскую улицу и пошли к школе небольшому белому зданию с флагом у входа. Дети толпились с букетами, родители фотографировались.
В дверях Сеня замедлил шаг.
«Папа,
