**Дневник. Запись от 12 октября.**
Света скрестила руки, опираясь о спинку стула. Её ледяные голубые глаза не отрывались от лица Данилы. Его обычная надменность исчезла, сменившись напряжением.
Ты думаешь, я не спрашивала себя каждую ночь, стоит ли вернуться? произнесла она тихо, но твёрдо. Пять лет я жила с этой мыслью. Но решила ждать. Пока мои дети не станут достаточно взрослыми, чтобы понять, кто ты на самом деле.
Данила прочистил горло, избегая прямого взгляда.
Ты сбежала. Оставила меня на виду у всех, как брошенного мужика. Ты знаешь, что говорили мои коллеги? Что думали люди в офисе?
Мне всё равно, Данила, резко прервала она. Если бы тебе было важно тогда меня и нашего ребёнка, сегодня я бы не стояла здесь с двумя мальчиками, которые тебя не знают и ничего тебе не должны.
Тягостная пауза повисла между ними. Из соседней комнаты доносился смех Лёши и Вани, игравших в машинки.
Я хочу тест на отцовство, вдруг заявил Данила. Доказательства, что они мои.
Света приподняла бровь.
Конечно. Но знай результат ничего не изменит. Ни в том, что было, ни в том, что будет.
И что же будет, Света? спросил он, стараясь звучать уверенно, но в голосе прокрался страх.
Она слегка наклонилась к столу.
Я заберу всё, что ты считал своим: репутацию, покой и контроль над собственной историей. У меня есть документы, Данила. Переписки, записи. Всё, что ты говорил мне перед тем, как я ушла. И если речь зайдёт о суде, будь уверен я первая подам иск.
Его лицо покраснело.
Шантаж?
Нет. Правда. Та самая, которую ты увидишь чёрным по белому перед судьёй.
Данила откинулся на спинку стула, пытаясь восстановить маску хозяина положения.
Думаешь, сможешь меня сломать? У меня связи, деньги, власть.
А у меня терпение, спокойно ответила она. Как говорится: терпение оружие тех, кому терять нечего.
В дверь тихо постучали. Лёша заглянул в комнату.
Мам, мы пойдём в парк, когда дядя перестанет с тобой разговаривать?
Света тепло улыбнулась сыну.
Конечно, родной. Ещё пять минут.
Данила впервые внимательнее взглянул на мальчиков. В его глазах мелькнуло сомнение признак человека, начинающего понимать, что проиграл больше, чем просто спор.
Я не хотел, чтобы всё так закончилось, пробормотал он, скорее для себя. Но если ты хочешь войну ты её получишь.
Нет, Данила. Мне не нужна война. Мне нужна справедливость. И её не купить ни деньгами, ни связями. Её может дать только правда.
Она встала, указав на дверь.
А теперь прошу тебя уйти. Мои дети должны знать: если я сказала «хватит» значит, так и есть.
Данила замер на секунду, затем резко поднялся, схватил портфель. Перед уходом обернулся:
Ты пожалеешь.
Возможно, ответила Света, не моргнув. Но ты сильнее.
Дверь захлопнулась. Света глубоко вдохнула, глядя в окно. На улице начинался мелкий дождь прелюдия к грядущей буре.
Лёша и Ваня вбежали в комнату.
Мам, мы идём в парк? спросил Ваня.
Света обняла их.
Идём. И запомните: какой бы большой ни была эта жизнь, я всегда буду рядом.
Тем вечером, пока мальчики играли в мокрой листве, Света чувствовала каждый шаг назад, в этот город, был шагом к последней битве. Она знала: Данила не сдастся. Будут угрозы, давление, удары ниже пояса.
Но у неё было то, что ему уже не купить: доверие её детей. И в глазах Светы это была самая сильная валюта.
Поздно ночью, уложив их спать, она села за ноутбук. На экране файл с названием «Доказательства». Она начала записывать их историю не только для суда, но и для того, чтобы однажды Лёша и Ваня прочитали и узнали всё.
*«Правда единственное чистое наследство, которое я могу вам оставить»,* написала она на первой странице.
Завибрировал телефон. Сообщение с незнакомого номера: *«Не думай, что победила. Иг
