Моросящий дождь застилал московские улицы, прохожие спешили по делам, подняв воротники, но никто не заметил, как женщина в бежевом костюме внезапно опустилась на колени посреди перекрестка. Её голос дрожал.
«Пожалуйста женись на мне», прошептала она, протягивая бархатную шкатулку.
Человек, которому она делала предложение? Небритый, в потрёпанном пальто, заклеенном скотчем, он ночевал в подворотне в двух шагах от Московской биржи.
Алина Воробьёва, 36 лет, миллиардерша и гендиректор крупной IT-компании, мать-одиночка, казалось, имела всё или так думали окружающие. Место в списке Forbes, обложки журналов, пентхаус с видом на Парк Горького. Но за стеклянными стенами офиса она задыхалась.
Её шестилетний сын Артём был замкнут с тех пор, как отец, известный хирург, променял их на молодую любовницу и новую жизнь в Ницце. Артём больше не смеялся. Ни над мультиками, ни над щенками, даже перед куском шоколадного торта.
Ничто не радовало его кроме странного бородатого мужчины, который днём и ночью кормил голубей у его школы.
Алина впервые заметила его, когда однажды опоздала за сыном. Артём, обычно молчаливый, вдруг указал на незнакомца:
«Мама, этот дядя разговаривает с птицами, как с родными.»
Алина не придала значения пока сама не увидела. Бездомный, лет сорока, с добрыми глазами, аккуратно выкладывал крошки на парапет, будто сервируя стол для дорогих гостей. А рядом стоял Артём, смотрел на него с непривычным спокойствием.
С тех пор Алина стала приходить на пять минут раньше просто чтобы увидеть эту сцену.
Однажды вечером, после тяжёлого совещания, она шла мимо школы. Он был там, под дождём, мокрый, но всё так же улыбающийся, напевая что-то голубям.
Алина перевела дух и подошла.
«Простите», тихо сказала она. Он поднял взгляд острый, несмотря на грязь. «Я Алина. Тот мальчик Артём он вам симпатизирует.»
Мужчина улыбнулся: «Знаю. Он тоже разговаривает с птицами. Они понимают то, что люди не понимают.»
Алина невольно рассмеялась. «Можно узнать ваше имя?»
«Степан», ответил он просто.
Они проговорили двадцать минут. Потом час. Алина забыла про встречу, про зонт, про капли, стекающие за воротник. Степан не просил денег. Спрашивал про Артёма, про её работу, про сон и мягко подтрунивал, когда ответ не нравился.
Он был добрым. Умным. Раненым. И совсем не похожим на тех, кого она знала.
Дни сложились в неделю.
Алина приносила кофе. Потом суп. Потом шарф.
Артём рисовал для Степана, говоря: «Он как настоящий ангел, мам. Только грустный.»
На восьмой день Алина спросила то, что не планировала:
«Что что нужно, чтобы ты снова мог жить? Чтобы у тебя был шанс?»
Степан отвернулся. «Чтобы кто-то поверил, что я ещё что-то значу. Что я не просто призрак, которого все сторонятся.»
Потом посмотрел ей прямо в глаза.
«И чтобы этот кто-то был искренним. Не из жалости. Просто чтобы выбрал меня.»
И вот Алина Воробьёва, миллиардерша, скупавшая стартапы до завтрака, теперь стояла на коленях на Тверской промокшая до нитки и протягивала кольцо человеку, у которого не было ничего.
Степан застыл. Не из-за камер, уже щёлкающих вокруг, и не из-за зевак.
Из-за неё.
«Жениться? прошептал он. Алина, у меня даже паспорта нет. Я сплю у мусорного бака. Почему я?»
Она сглотнула. «Потому что ты смешишь моего сына. Потому что ты заставил меня чувствовать. Потому что ты единственный, кто ничего не хотел от меня кроме как узнать меня.»
Степан смотрел на шкатулку.
Потом отступил на шаг.
«Только сначала ответь на один вопрос.»
Алина напряглась. «Любой.»
Он наклонился ближе.
«Ты бы всё ещё любила меня, спросил он, если бы узнала, что я не просто бездомный а человек с прошлым, способным разрушить всё, что ты строила?»
Глаза Алины расширились.
«Что ты имеешь в виду?»
Степан выпрямился. Его голос стал глухим.
«Потому что когда-то моё имя знал каждый суд в этой стране.»
[Следующая часть Илья и близнецы]
Илья Соколов молча сжимал в руках потрёпанную красную машинку. Краска облезла, колёса еле крутились, но для него она была дороже всех богатств.
«Нет, наконец сказал он, опускаясь перед близнецами на колени. Я не могу её взять. Она ваша.»
Один из мальчиков, с тёмными глазами, полными слёз, прошептал: «Но нам нужны деньги на лекарства для мамы. Пожалуйста, дядя»
Сердце Ильи сжалось.
«Как вас зовут?» спросил он.
«Я Саша, сказал старший. А это Миша.»
«А маму?»
«Лена, ответил Саша. Она очень больна. Лекарства слишком дорогие.»
Илья взглянул на них. Шесть лет. А они уже продают последнюю игрушку, чтобы спасти мать.
Его голос смягчился. «Отведите меня к ней.»
Мальчики колебались, но что-то в тоне Ильи убедило их. Они кивнули.
Через узкие переулки они привели его в обшарпанный дом. Поднялись по скрипучей лестнице в крохотную комнату, где на продавленном диване лежала бледная женщина. В квартире было почти так же холодно, как на улице.
Илья тут же достал телефон и вызвал своего личного врача.
Через несколько минут приехала скорая и увезла Лену в больницу. Илья остался с близнецами, держа их за руки, пока машина мчалась сквозь ночь.
В «Соколов-Клиник» больнице, которую он сам построил годами раньше Лену сразу отправили в реанимацию. Илья оплатил всё, без вопросов.
Часами близнецы сидели с ним в приёмной, клонясь ко сну. Илья не отходил, мысли путались.
Кто эта женщина? И почему в ней было что-то знакомое?
Неделю спустя
Лена открыла глаза и увидела роскошную палату, залитую солнечным светом. Последнее, что она помнила адскую боль и шёпот сыновей, прощавших
