Маленькая девочка попросила байкера накормить её голодного брата
Босая девочка подошла к моему мотоциклу глубокой ночью с полиэтиленовым пакетом, набитым рублями, и умоляла купить молоко для младшего брата.
Ей было не больше шести лет. Она стояла в грязной пижаме с изображением «Холодного сердца», на заправке «Лукойл», которая работала круглосуточно. В её руках то, что казалось годами накопленных сбережений, а слёзы смывали пыль с её щёк.
Я остановился заправиться после шестисот километров дороги, уставший и мечтающий о доме, но эта малышка дрожала, протягивая мне пакет с мелочью, и выбрала именно меня сурового байкера вместо опрятной пары, которая заправлялась двумя колонками дальше.
«Пожалуйста, дядя, прошептала она, нервно поглядывая на потрёпанный микроавтобус, припаркованный в тени. Братик не ел со вчерашнего дня. Детям не продают, но вы вы похожи на того, кто поймёт».
Я посмотрел на микроавтобус, на её босые ноги на холодном асфальте, затем на магазин, где продавец наблюдал за нами с подозрением. Что-то здесь было очень не так.
«Где твои родители?» тихо спросил я, приседая перед ней, хотя колено протестовало.
Её взгляд снова метнулся к микроавтобусу. «Спят. Они устали. Третий день усталые».
Третий день. Кровь застыла в жилах. Я знал, что это значило в мире, из которого выбрался пятнадцать лет назад.
«Как тебя зовут, солнышко?»
«Алёна. Пожалуйста, молоко. Андрейка всё плачет, а я не знаю, что делать».
Я медленно поднялся, приняв решение. «Алёна, я куплю молоко. Но ты должна постоять здесь, у мотоцикла. Хорошо?»
Она кивнула, отчаянно суя мне пакет с деньгами. Я не взял.
«Оставь их себе. Я сам заплачу».
Внутри я набрал молока, бутылочек, воды и всего готового питания, что смог унести. Продавец, паренёк, только что окончивший школу, смотрел на меня беспокойно.
«Эта девочка приходила раньше?» тихо спросил я.
«Последние три дня, признался он. Каждую ночь, разные люди просят молоко. Вчера она сама пыталась купить, но я не мог правила запрещают»
«Ты отказал ребёнку в молоке?» мой голос стал опасным.
«Я звонил в опеку! Они сказали, что без адреса не могут»
Я бросил деньги на прилавок и вышел. Алёна всё ещё стояла у мотоцикла, но теперь покачивалась от усталости.
«Когда ты последний раз ела?»
«Во вторник? Или в понедельник. Я отдала Андрейке последнее печенье».
Была уже пятница.
Я протянул ей молоко и еду. «Где Андрей?»
Она посмотрела на микроавтобус, в глазах борьба. «Нельзя разговаривать с незнакомыми».
«Алёна, я Медведь. Я из мотоклуба «Стальные Волки». Мы помогаем детям. Это наш долг». Я показал ей нашивку на жилетке: «Защитник слабых».
Она разрыдалась, её худенькое тельце тряслось. «Они не просыпаются. Я пробовала, но Андрей голодный, а я не знаю»
Худшие опасения подтвердились. Я позвонил президенту клуба, Танку.
«Брат, мне нужен ты и Док на заправке «Лукойл» на трассе М-10. Срочно. Бери микроавтобус».
«Что случилось?»
«Дети в беде. Возможная передозировка. Быстрее».
Потом набрал 112, сообщил о ЧП и вернулся к Алёне.
«Мне нужно увидеть Андрея. Сейчас приедут мои друзья один врач. Мы вам поможем».
Она повела меня к микроавтобусу. Первым ударил запах: грязь, испорченная еда, отчаяние. На заднем сиденье, в грязном одеяле, слабо плакал полугодовалый малыш. Слишком слабо. А на передних сиденьях
Двое взрослых, без сознания, едва дышали. Шприцы на панели. Губы мужчины посинели.
Алёна смотрела на меня в отчаянии. «Это не мои родители. Это тётя и её парень. Мама умерла в прошлом году. Рак. Но они начали принимать эти таблетки, от которых спят»
Вдали завыли сирены. На заправку въехал Танк, за ним Док в нашем микроавтобусе.
Док, бывший военврач, тут же осмотрел Андрея. Танк окинул взглядом сцену и всё понял.
«Как долго они так?»
«Девочка говорит три дня».
«Господи»
Приехали медики, ввели налоксон, и место охватил хаос. Полиция, скорая, опека. Алёна прижалась ко мне, дрожа.
«Вы заберёте Андрея, рыдала она. Я пыталась простите, я так старалась»
Я присел перед ней. «Алёна, ты спасла ему жизнь. Тебе девять лет, а ты спасла брата. Никто на тебя не злится».
Подошла сотрудница опеки. «Детей нужно разместить»
«Вместе», твёрдо сказал я.
«Это не всегда возможно»
Танк шагнул вперёд, его нашивки говорили о десятилетиях службы. «Эта девочка единственная мать, которую знал малыш. Разлучите их сломаете их».
Подъезжали другие байкеры. Через час вокруг заправки стояли тридцать «Стальных Волков».
Сотрудница опеки растерялась. «Это сложная ситуация»
«Нет, перебил я. Всё просто. Им нужен дом. В нашем клубе есть приёмные семьи. Ивановы: он отставной военный, она медсестра. Они позаботятся».
Док кивнул. «Малыш обезвожен, истощён, но стабилен».
Тётя и её парень, очнувшись, кричали из машин скорой, закованные в наручники.
«Алёна! Не давай им забрать тебя! Прости!»
Алёна спрятала лицо в моём жилете. «Я их ещё увижу?»
Я взглянул на Ивановых, те кивнули.
«Каждую неделю, если захочешь. Теперь вы семья».
«Зачем? прошептала она. Почему вы помогаете?»
Я вспомнил своё прошлое. «Потому что когда-то мне помогли, когда я этого не заслуживал. Настоящие байкеры защищают тех, кто не может сам. А ты, Алёна, самая храбрая девочка, которую я знал».
Наконец она пошла с
