Опять ты тут, нервы мне трепать? Ну поглядите на него лорд английский выискался! Ты смотрите, по пятьдесят грамм изволит кушать! гремела тётка за прилавком.
Малыш поднял вверх рыжее, как солнышко, котёнка. Тот, увидев перед собой грозное лицо, не испугался. Вырвавшись из рук мальчишки, вскарабкался на прилавок, пробежал по нему и прижался к грязноватому халату тёти Клавы, потеревшись о неё своей маленькой рыжей головой.
Тётка Клава была ну, знаете, бывают женщины будто из гранита высечены. А лицо В лицо тёти Клавы никто никогда не смотрел. Не решались. Потому что выражало оно всегда одно и то же: угрозу, презрение и обиду на всю жизнь. Казалось, вот-вот она поднимет голову и рявкнет в небо:
Господи! Ну за что мне это обслуживать вот этих?
Клава была продавщицей. И по профессии, и по характеру. Обслуживала она покупателей, уперев в бока два пуда кулачища. И сверлила наглеца таким взглядом, что даже самые бойкие мужики стыдливо отводили глаза и тоненьким голоском, будто извиняясь, просили. Она делала одолжение и отрезала колбаски.
Смельчаки, осмелившиеся поднять голос, наблюдали такую картину: тётка Клава снимала кулаки с боков и клала их на прилавок. Лицо её становилось цвета свёклы, а глаза превращались в два дула. Из горла вырывался рёв, сравнимый с львиным. Очередь приседала, будто над ними пронёсся истребитель. А мужик Мужик, побледнев, тут же начинал извиняться, готовый признаться во всех грехах прошлых и будущих.
Но больше всего её бесил один мальчишка. Наглый, лет десяти. Который имел наглость приходить к ней с завидной регулярностью и, высыпав на прилавок горстку мелочи, просить тоненьким голоском:
Тётя Клава, отрежьте, пожалуйста, молочной колбаски.
Тётка Клава краснела, белела и серела одновременно.
Опять пришёл! гремела она так, что дрожали стёкла. Опять ему пятьдесят грамм!
Она торжествующе смотрела на очередь. А очередь, всегда готовая в другом месте возмутиться, тут молча отводила глаза.
Ну что, опять по мою душу явился? Нервы трепать? Лорд паршивый! Пятьдесят грамм изволит!
Но мальчишка, как ни странно, не робел. Он поднимал на тётю Клаву свои небесно-голубые глаза и говорил:
Отрежьте, пожалуйста. Очень надо.
Тётка Клава снова открывала рот, из которого, казалось, вот-вот вырвется пламя ада Но, разглядев его глаза, вдруг замолкала и спокойно отрезала кусочек колбасы. Очередь вздыхала с облегчением, а мальчишка уходил, сжимая в кулачке пакетик.
В этот день у тёти Клавы был особенно скверный настрой. Очередь стояла тихо. Продавщицы из соседних отделов старались не смотреть в её сторону. Раз за разом, срываясь на крик, она швыряла покупателям пакеты с колбасой и тут
И тут из-под прилавка в самый неподходящий момент высунулась взъерошенная голова с голубыми, как небо, глазами.
Тётя Клава, тётя Клава! У меня сегодня нет денег. Но мне очень надо! Отрежьте мне пятьдесят грамм, а я потом принесу!
Подобной наглости ещё никто не позволял. Это было покушение на святое на самую суть торговли.
Тётка Клава покраснела, побелела и издала такой рёв, что все в магазине присели, а один мужик, прятавший в штанах бутылку беленькой, выпустил её и поднял руки вверх.
Бутылка разбилась вдребезги, но никто даже не взглянул на это безобразие.
Ты ты Лорд несчастный! Опять пришёл, чтоб мне инфаркт устроить?! И она занесла свой пудовый кулак.
Все зажмурились.
Но маленький Лорд не испугался. Он спокойно посмотрел на тётю Клаву и сказал:
Он очень хочет есть. А денег у меня нет. Мама забыла дать на завтрак. И он поднял вверх рыжего котёнка.
Тот, увидев страшное лицо тёти Клавы, почему-то не испугался. Вырвался, запрыгнул на прилавок, прижался к её халату и потёрся мордочкой.
По магазину пронёсся стон ужаса. Казалось, сейчас кулак опустится и котёнка размажет, как муху.
Мужик с поднятыми руками рухнул на пол и закрыл голову руками.
Тётка Клава сначала посерела, потом побелела, потом покраснела. И прохрипела:
Так это ты Всё это время мамины деньги на завтрак тратил на этого паршивца?!
Ага, признался малолетний преступник. Только вы не думайте, я завтра принесу. Как мама даст.
Продавщица из кондитерского отдела всхлипнула, выбежала и сунула Лорду в руку купюру.
Не смей! рявкнула тётка Клава так, что задрожали стёкла. Не смей! прошипела она, как змея. Забери свои деньги! И продавщица послушно спрятала купюру.
Иди сюда, сказала она мальчишке, отрезала большой кусок молочной колбасы и положила в пакет. А это вам с мамой. И добавила целое кольцо копчёной.
Очередь стояла с открытыми ртами.
А этого нахала оставь, сказала тётка Клава. Мне на складе мышей ловить. Вырастет охотником будет!
Рыжий котёнок мурлыкал и терся о неё. Она подняла его и скрылась в подсобке. Потом вернулась и сурово спросила:
Кто следующий?
Следующие почему-то улыбались, несмотря на её грозный вид.
Теперь в этом магазине два кота. Один рыжий, другой серый. Лорд как-то притащил ещё одного. Все продавщицы их подкармливают, но те
Вы не поверите, но они упорно мешают работать тёте Клаве. А она Ворчит, ругается и метает громы одной рукой гладя две пушистые спины.
А очередь очередь улыбается.
Вот такая история про Лорда, рыжее солнышко, колбасу и продавщицу с пудовыми кулаками, грозным взглядом и добрым сердцем.
