Сразу после свадьбы мой муж начал меня унижать, но он не знал, что я работала под прикрытием.
«Ты сегодня так прекрасна, что я не верю своему счастью, прошептал он в первый вечер, усаживаясь рядом в ресторане «Петрович». Судьба подарила мне тебя, и я не сомневаюсь это знак».
Его глаза светились то ли искренностью, то ли мастерски сыгранной страстью. Я ответила улыбкой, слегка опустив ресницы, будто стесняясь. Подбородок приподнят, взгляд скользнул в сторону жест, отточенный перед зеркалом до автоматизма.
Не слишком открыто, но и не холодно. Немного загадки.
Моя начальница, полковник Морозова, передала мне его досье пять недель назад.
«Светлана, только ты сможешь его раскусить. Три года слежки и ни одной зацепки. Он осторожен, как лис. Но у него слабость к определённому типу женщин».
«К какому именно?» спросила я, листая страницы с фотографиями. Красивый, высокий, взгляд будто нож.
«К тем, кто не спорит. Кто позволяет вести себя за поводок. Кого можно сломать».
Я кивнула. Роль знала наизусть. Новая биография, документы, легенда. Светлана Белова исчезла, появилась Надежда Лебедева переводчица, уставшая от одиночества, мечтающая о тихом счастье.
Теперь он сидел напротив, рассказывая о стройках, контрактах, деньгах.
«Знаешь, Надежда, коснулся он моей руки, я не верю в совпадения. Наша встреча воля судьбы».
В его пальцах чувствовалась сила. Привычка властвовать. Я улыбнулась, как учили с лёгкой дрожью в голосе.
«Я тоже верю, Дмитрий».
Три месяца пролетели как вихрь. Рестораны, поездки на дачу, букеты роз. Он был щедр, безупречен. Перед ним я казалась скромной, почти невинной, благодарной за его заботу.
Каждый вечер отчёт в штаб. Каждое утро сводка. Новые данные о его фирме, схемах, посредниках, через которых текли взятки и поддельные документы.
«Ты станешь моей женой», заявил он через девяносто дней. Не предложил приказал.
Свадьба прошла раньше плана. Загородная усадьба. Белое платье. Шампанское. Танцы.
Моя группа была среди гостей, замаскированные под дальних родственников. Морозова строгая тётя в тёмно-синем. Пока мы кружились в вальсе, она прошептала:
«Два месяца. Максимум. Нужны документы с его компьютера. Имена. Даты. Всё».
Я кивнула, улыбаясь, будто она сказала что-то приятное. На пальце кольцо. В кулоне камера. В доме три жучка.
Вечером мы приехали в его особняк за высоким забором. Я вышла на террасу, глядя на звёзды, когда он обнял меня сзади. От него пахло коньяком.
«Теперь ты моя», прошептал он, сжимая мои запястья.
Я повернулась, изображая счастье. Но в его глазах мелькнуло что-то холодное. Маска слетела.
Игра началась.
На следующее утро я проснулась от резкого света. Шторы дернули, солнце ударило в лицо.
«Вставай. Девять часов. Нечего валяться».
Голос Дмитрия стал другим жёстким, как лёд. Я села, ещё не понимая, где нахожусь. Передо мной стоял чужой человек сжатые губы, взгляд, будто смотрит на слугу.
«Завтрак через десять минут. Не опаздывай».
Он вышел, не дожидаясь ответа. Маска исчезла быстрее, чем предполагали аналитики. Морозова предупреждала: «Такие долго не выдерживают. Им нужна власть, как воздух».
Когда я спустилась, стол уже накрыли. Дмитрий сидел за ноутбуком, не поднимая головы.
«Я хотела сходить на собеседование, осторожно сказала я, намазывая масло на хлеб. Вакансия переводчика»
«Нет, отрезал он, даже не взглянув. Моя жена не будет работать за копейки».
«Но мне нравится моя работа»
Его кулак грохнул по столу. Чашки подпрыгнули.
«Ты глухая? Я сказал нет».
Внутри меня вспыхнуло давно забытое чувство ярость. Настоящая Светлана Белова, которая ломала руки грабителям, которая нейтрализовала бандита голыми руками, рвалась наружу.
Но я сдержалась. Опустила глаза. Сжала кулаки под столом до боли.
«Как скажешь, дорогой».
Следующие недели стали войной. Дмитрий контролировал каждый мой шаг.
Выход из дома с его разрешения. Звонки под егослухом. Одежда только та, что он выбирал. Каждый вечер отчёт: где была, с кем говорила.
«Ты вчера носила это платье, бросал он, прищурившись. Ты что, неряха? Ты думаешь, я женился на замарашке?»
Я молча переодевалась. Каждое унижение, каждый приказ всё записывалось и передавалось в штаб. Но нужно было больше. Доступ к его кабинету, файлам, сейфу за портретом.
По ночам, пока он спал, я обыскивала дом в поисках улик. Днём играла сломленную жену.
Его уверенность росла. Чувство безнаказанности раздувалось, как шар.
«Ты моя собственность, схватил он меня за подбородок. Запомни. Ты существуешь для моего удобства».
«Да, Дмитрий, прошептала я. Но в наушнике звучал голос Морозовой: «Ещё неделя, Света. Почти всё готово».
В тот вечер мне повезло. Пока он был в душе, он оставил телефон на столе чего никогда не делал. Ошибка.
Четыре секунды и пароль взломан. Месяцы наблюдений за его жестами, взглядами, губами.
Через шесть минут телефон был на месте. Данные ушли в штаб.
«Что ты там копаешься?» рявкнул он, вытирая волосы полотенцем.
«Прости, сделала я покорное лицо. Но внутри ликовала. Доступ к ноутбуку ещё нужен был, но телефон дал больше, чем ожидали.
Он выпил чай одним глотком. Скривился.
«Даже чай заварить не можешь».
Чашка разбилась о раковину. Осколки, лужа на полу.
«Убери и иди спать, бросил он. На тебя смотреть тошно».
Я встала на колени, собирая осколки. В наушнике