Когда Екатерина возвращалась с работы в пятницу вечером, она и представить не могла, что этот день перевернёт её жизнь. Открыв дверь, она, как всегда, крикнула:
Родной, я дома!
Тишина. В квартире стояла непривычная тишь.
Странно Он же должен быть уже тут, подумала она, направляясь в спальню.
Открыв дверь, она остолбенела. Её муж, Дмитрий, стоял у кровати и торопливо складывал вещи в чемодан.
Дима Что ты делаешь? прошептала она, не веря своим глазам.
Ухожу, равнодушно бросил он, даже не взглянув на неё.
Куда?! Почему?! Что случилось?
Из-за твоего отца, огрызнулся он.
Папы? Какое он имеет к этому отношение?
Катя не понимала ни слов, ни смысла, ни того, что вообще происходит. А прямо у неё на глазах рушилась семейная жизнь, в которую она вложила столько любви, терпения и тепла.
Познакомились они, когда Екатерине было двадцать восемь. Дмитрий был старше на восемь лет уверенный в себе, обаятельный, с жизненным опытом. Тогда ей казалось, что она нашла того самого. Родные, подруги все твердили, что пора замуж. «Часики-то тикают», говорили. «Не девочка уже». Катя начала смотреть на каждого ухажёра как на потенциального мужа и это пугало мужчин.
Но с Димой всё сложилось иначе. Они встретились в кафе через общего знакомого, и разговор сразу пошёл. Он был галантным, внимательным. А когда узнал, что у Кати своя квартира, новая машина, хорошая должность в мэрии и отец-бизнесмен вдруг стал ещё нежнее.
Через год они сыграли шикарную свадьбу. Всё оплатил её отец. Дима не возражал. Напротив с радостью согласился на работу менеджером в одной из компаний тестя.
Первое время их жизнь казалась сказкой: поездки за границу, ужины в ресторанах, подарки. Лишь одна деталь портила картину: Дмитрий никогда не платил. За всё расплачивалась Катя. Сначала она не придавала этому значения. Потом начала просить. А в конце умолять.
Почему за всё должна платить я? жаловалась она подруге. Хочу чувствовать себя женщиной, хрупкой, защищённой.
Но Дима лишь смеялся:
Дорогая, не придумывай. Всё нормально. Не забивай себе голову.
На работе он почти ничего не делал, часами сидел в телефоне, а деньги копил на свой счёт. Катя даже не догадывалась.
Пока не заболела. Серьёзно. Месяц пролежала в больнице. Родители навещали её каждый день; Дмитрий редко. Когда она вернулась домой, то ужаснулась: грязь, гора немытой посуды, пол, заваленный мусором.
Ты вообще не убирался?! вскрикнула она.
А зачем? Это женская работа, равнодушно ответил он.
Но я же в больнице была, Дима! И всё равно я должна убирать?!
Ты уже дома, значит, справишься.
Дрожа от слабости, Катя вызвала клининговую службу. Врач предупредил: восстановление займёт минимум год. А о беременности не могло быть и речи.
Через год, когда врачи наконец разрешили, она с радостью рассказала мужу.
Представляешь? Мы можем Можем начинать планировать!
Занят. Сейчас не лучшее время, пробурчал он, уткнувшись в геймпад. Подарок, который она ему купила, теперь интересовал его больше всего.
Прошли недели. Он продолжал её игнорировать. Пока однажды не признался:
Знаешь, Катя Я ухожу. И не хочу ребёнка от тебя.
Ты о чём?!
Я тебя не люблю. Никогда не любил. Был с тобой, потому что это было удобно. Квартира, деньги, машина. А теперь мне надоело. Ты мне больше не нужна.
Дима, ты не можешь так Ты же видел, как я боролась, как ждала!
Это твои проблемы. Я свободен.
Он захлопнул чемодан, сунул туда приставку и ушёл.
Катя не ела, не спала. Сидела дома, уставившись в стену. Через три дня встревоженные родители приехали. Отец, увидев её в таком состоянии, едва сдержал ярость.
Они увезли её на дачу. В ту же ночь Дмитрия уволили. Вскоре отец Екатерины, Виктор Сергеевич, сделал всё, чтобы заблокировать счёт зятя. Все его «накопления» исчезли.
Дима остался ни с чем: без работы, без жилья. Едва хватало на съём комнаты. Что делать дальше он не знал.
А Катя через несколько месяцев устроилась на новую работу. Там она познакомилась с мужчиной по имени Артём. Он был не молод, но честен, спокоен, и с первого взгляда проявил к ней уважение и доброту.
Через полгода случилось чудо: две полоски на тесте. Слёзы, смех, звонок родителям и безмерная благодарность за то, что когда-то хватило сил сказать «хватит».
