Дедушка оставил мне в наследство старый дом в деревне в полуразрушенном состоянии, а моей сестре двухкомнатную квартиру в самом центре города. Муж назвал меня неудачницей и переехал к сестре. Потеряв всё, что у меня было, я отправилась в деревню, и когда вошла в дом, буквально остолбенела от изумления
Кабинет нотариуса был душным и пропах пылью старых документов. Анна сидела на неудобном стуле, ощущая, как от волнения у неё потеют ладони. Рядом восседала Елена её старшая сестра, одетая в дорогой деловой костюм с безупречным маникюром. Казалось, она пришла не на чтение завещания, а на важное совещание.
Елена листала что-то в телефоне, изредка бросая равнодушные взгляды на нотариуса, будто торопилась уйти. Анна нервно теребила ремешок своей потрёпанной сумки. В свои тридцать четыре она всё ещё чувствовала себя робкой младшей сестрой на фоне уверенной и успешной Елены. Работа в местной библиотеке не приносила больших денег, но Анна любила своё дело и получала от него удовольствие.
Однако окружающие относились к этой профессии скорее как к хобби, особенно Елена, занимавшая должность в крупной компании и зарабатывавшая в разы больше, чем Анна за целый год. Нотариус, пожилой мужчина в очках, откашлялся и открыл папку с документами. В кабинете стало ещё тише. Где-то на стене тикали старые часы, подчёркивая напряжённую атмосферу.
Время словно замедлилось. Анне вдруг вспомнились слова деда: *”Самое важное в жизни происходит в тишине”*.
Завещание Николая Ивановича Морозова, начал нотариус монотонным голосом.
Двухкомнатную квартиру на улице Центральной, дом 27, квартира 43, вместе с мебелью и домашней утварью, завещаю внучке Елене Викторовне.
Елена даже не подняла глаз от телефона, будто заранее знала, что получит самое ценное. Её лицо оставалось спокойным и бесстрастным. Анна почувствовала знакомую боль в груди. Всё повторилось. Снова она оказалась второй.
Елена всегда была первой, всегда получала лучшее. В школе училась на отлично, поступила в престижный вуз, вышла замуж за обеспеченного бизнесмена. У неё была стильная квартира, дорогая машина, модная одежда. А Анна? Она всегда оставалась в тени старшей сестры.
А также дом в деревне Сосновка со всеми постройками, хозяйственными помещениями и участком земли площадью двенадцать соток завещаю внучке Анне Викторовне, продолжил нотариус, перелистывая страницу.
Анна вздрогнула. Дом в деревне? Тот самый, почти развалившийся, где дед жил в последние годы? Она помнила его смутно видела лишь пару раз в детстве. Тогда дом казался готовым рухнуть в любой момент. Облезлая краска на стенах, протекающая крыша, заросший двор всё внушало тревогу.
Елена наконец оторвалась от экрана и с лёгкой усмешкой взглянула на сестру:
Ну что, Аня, тебе хоть что-то перепало. Хотя, если честно, я даже не представляю, что ты будешь делать с этим хламом. Может, снесёшь и продашь землю под дачи?
Анна молчала. Слова застревали в горле. Почему дед так решил? Неужели он тоже считал её неудачницей, которой даже хороший дом не нужен? Хотелось заплакать, но она сдержалась не здесь, не перед Еленой и этим строгим нотариусом, смотревшим на неё с едва уловимой жалостью.
Нотариус продолжил зачитывать формальности, перечисляя условия завещания. Анна слушала вполуха, не до конца осознавая происходящее. Дед всегда был справедливым человеком. Почему же теперь он разделил наследство так несправедливо?
Наконец формальности закончились. Нотариус вручил сёстрам необходимые документы и ключи.
Елена быстро подписала все бумаги, аккуратно сложила ключи в стильную сумочку и поднялась. Её движения были уверенными, деловыми.
Мне пора, у меня встреча с клиентами, сказала она, даже не взглянув на Анну. Будем на связи. Не расстраивайся тебе хоть что-то досталось.
И ушла, оставив после себя лёгкий шлейф французских духов.
Анна ещё долго сидела в кабинете, сжимая в руках ключи от деревенского дома. Они были тяжёлыми, железными, с ржавыми краями, старомодными, с длинными зубцами. Совсем не такими, как элегантные ключи Елены.
Снаружи её уже ждал муж Михаил. Он стоял у своей потрёпанной машины, курил и нетерпеливо поглядывал на часы.
Раздражение читалось на его лице. Едва Анна вышла, он резко потушил сигарету.
Ну и что тебе досталось? спросил он без предисловий. Надеюсь, хоть что-то стоящее?
Анна медленно рассказала ему содержание завещания. С каждым словом лицо Михаила мрачнело.
Когда она закончила, он просто стоял молча, а затем вдруг ударил кулаком по капоту.
Дом в деревне?! Ты серьёзно? Ты опять всё испортила! Сестре достаётся квартира в центре минимум за три миллиона, а тебе какая-то развалюха!
Анна вздрогнула от его грубости. Раньше Михаил редко ругался, но в последнее время стал раздражительным, особенно когда речь заходила о деньгах.
Я ничего не выбирала, попыталась защититься она, голос дрожал. Это было решение деда.
Но ты могла повлиять на него! Показать, что заслуживаешь больше! Поговорить, объяснить ситуацию!
Ты всегда была слишком тихой мышкой.
Вечно стояла в сторонке, ни на что не способна. Даже нормальное наследство получить не можешь.
Его слова резали как нож. Анна почувствовала, как наворачиваются слёзы. Семь лет брака, а он разговаривает с ней, как с чужой.
Михаил, пожалуйста, не кричи на меня. Люди смотрят.
Может, мы что-то придумаем с этим домом? тихо предложила она, оглядываясь.
Придумаем? Что можно придумать с развалюхой в глуши? За неё даже сотню тысяч никто не даст. Разве что снести и продать землю.
Михаил резко сел в машину, громко хлопнул дверью, завёл двигатель и всю дорогу молчал, лишь изредка что-то бурчал. Анна смотрела в окно и думала о деде. Николай Иванович был добрым, немногословным человеком. Работал трактористом в колхозе, потом машинистом поезда, а после пенсии перебрался в деревню Соснов
