Каждый день после школы Томас шел по брусчатым улицам с рюкзаком, перекинутым через одно плечо, и диким цветком, бережно зажатым в пальцах.
Улочки Сергиева Посада всегда пахли свежим хлебом и мокрой землей после дождя. Это был маленький городок, где все знали друг друга, а секреты разлетались быстрее ветра. Среди этих улиц каждый день шел мальчик лет двенадцати худощавый, с задумчивым взглядом и неспешной походкой не по годам. Звали его Томас Агапов, и у него был свой особый маршрут.
Его путь всегда заканчивался у пансионата «Осенний Свет» старого кремового здания с большими окнами и садом, где цвели георгины. Он без пропуска заходил внутрь, здороваясь со всеми: с бабушкой Зиной, вязавшей на скамейке у входа; с дедом Николаем, который всегда просил у него конфетку; с медсестрами, умильно на него поглядывавшими. Они знали Томас приходил не по обязанности, а по велению сердца, которое не каждый бы понял.
Он поднимался на второй этаж, в самый конец коридора, в комнату 214. Там его ждала Анна Семёновна Воронина седая, как первый снег, женщина с то отсутствующим, то живым взглядом.
Добрый день, Анна Семёновна, говорил он, ставя рюкзак на стул. Вот ваш любимый цветок.
А ты кто, милый? почти всегда спрашивала она, мягко улыбаясь.
Просто друг, отвечал он.
Анна Семёновна когда-то преподавала литературу была строгой, но душевной. Однако болезнь потихоньку крала её память. Для неё дни сливались, лица путались. Но когда Томас приходил, в её глазах будто вспыхивала искорка.
Месяцами он читал ей стихи Есенина и рассказы Чехова. Иногда красил ей ногти в нежный персиковый, иногда заплетал косу будто она его внучка. Она смеялась его шуткам, плакала, если что-то трогало её душу, а порой принимала его за давнего поклонника.
У этого мальчика старая душа, говорила медсестра Галина, самая опытная в пансионате.
Тайна, которую никто не знал
За всё время, что он её навещал, Томас ни разу не сказал, что он не просто «друг». Он был её внуком. Единственным.
История была печальной: когда у Анны Семёновны начались проблемы с памятью, её сын отец Томаса решил отвезти её в пансионат. Сначала навещал часто, потом реже а потом и вовсе перестал. Говорил, что больно видеть её такой. А Томас не мог оставить бабушку одну.
Дома отец избегал разговоров о ней. Это уже не та женщина, говорил он холодно. Пусть остаётся там.
Но для Томаса она оставалась его бабушкой. Даже если она не помнила его имя, даже если называла его «Сергеем» или «Алексеем» он знал: где-то в глубине её памяти ещё теплилась любовь.
Признание
Однажды зимним днём, когда он заплетал ей косу у окна, Анна Семёновна вдруг пристально на него посмотрела. В её глазах мелькнуло что-то знакомое.
У тебя глаза моего сына, прошептала она.
Томас улыбнулся.
Может, судьба мне их одолжила.
Она понизила голос, будто делилась тайной.
Мой сын ушёл, когда я начала забывать сказал, что я больше не его мать.
Томасу стало больно, но он не стал спорить. Просто крепко сжал её руку.
Иногда, когда уходит память, уходят и люди. Но не все забывают.
Она посмотрела на него так, будто эти слова принесли ей покой, а потом снова ушла в себя.
Последнее лето
В тот год Анна Семёновна стала слабеть. Хороших дней было мало, иногда она не могла встать с кровати. Но Томас всё равно приходил читал ей, пока она спала, или оставлял цветы на тумбочке.
Однажды врач пансионата отвел его в сторону.
Сынок, твоя бабушка совсем ослабла. Вряд ли она переживёт зиму.
Томас опустил голову, но не заплакал. Он знал, что этот день придёт.
В её последний день рождения он принёс целый букет полевых цветов. В комнате запахло летом. Она взглянула на него и вдруг, с ясностью, которой не было уже месяцы, сказала:
Спасибо, что не забыл меня.
Это был их последний разговор.
Прощание
Анна Семёновна ушла тихим утром. На тумбочке остался засохший, но не осыпавшийся цветок будто ждал, пока она не уйдёт.
Похороны были скромными. Пришло мало людей бывшие коллеги, сотрудники пансионата и Томас. Его отец появился в последний момент молчаливый, без слёз.
Медсестра Галина, растроганная, подошла к Томасу.
Сынок, почему ты никогда не переставал её навещать?
Томас покрасневшими глазами посмотрел на неё.
Потому что она была моей бабушкой. Все её бросили, когда она заболела. А я нет. Даже если она не помнила, кто я.
Отец, услышав это, потупился. Ничего не сказал но в конце церемонии подошёл к сыну и положил руку ему на плечо.
Ты сделал то, на что я не смог решиться, пробормотал он. Спасибо.
Эпилог
Годы прошли. Томас вырос, окончил университет и стал писателем. Его первая книга называлась «Цветок, который не увял» в память об Анне Семёновне.
В посвящении он написал:
*«Моей бабушке, которая научила меня: настоящая семья это не память, а сердце.»*
На обложке рисунок полевого цветка, точно такого, какой он каждый день приносил в комнату 214.
И хотя болезнь стёрла имена и даты, она не смогла стереть главное любовь, которая остаётся, даже когда всё остальное уходит.
