**Дневниковая запись**
Она им не родная, вот этим пятерым Да разве скажешь
У Егора не стало жены. Не смогла оправиться после последних родов.
Горевать не горевать, а пятеро ребят осталось. Старшему, Николке, девять. Илюше семь. Близнецам Сашке и Лешке по четыре. А младшей, Оленьке, долгожданной доченьке, всего три месяца
Грустить некогда, когда дети есть просят. А уложит всех сидит ночами на кухне, курит
Сначала Егор сам как мог справлялся. Потом свояченица приезжала, немного помогала. Больше родни у них не было. Хотела забрать Сашку с Лешкой, мол, тебе легче будет. Потом из опеки приходили двое.
Предлагали всех детей в интернат отдать. Но Егор и слышать не хотел. Как это родных детей кому-то отдавать? Да и как потом жить? Трудно, конечно, но что делать? Растут потихоньку, вот и вырастут.
Старшим уроки иногда успевал проверить. С Оленькой, понятное дело, больше всего хлопот. Но тут уже и Колька с Ильёй помогали, куда денешься.
Да и медсестра патронажная, Нина Ивановна, часто приходила, заботилась. Как-то она пообещала Егору няньку прислать. Всё-таки тяжело мужику с младенцем. Мол, девушка хорошая, работящая. В больнице санитаркой трудится.
Своих детей, правда, нет, пока не замужем. Но братьев-сестёр поднимала из большой семьи, с соседнего села. Так и появилась в их доме Люся.
Невысокая, крепкая, круглолицая, с немодной косой до пояса. И молчаливая. Лишнего слова не скажет. А в доме у Егора всё переменилось. И изба засияла всё вымыто, вычищено.
Детскую одежду заштопала, перестирала. И за Оленькой успевала присмотреть, и накормить всех. В школе и в садике сразу заметили перемены. Дети чистые, опрятные, пуговицы уже не пришиты чёрной ниткой на белом, локти не продраны.
Как-то Оленька заболела, температурила. Врач сказала поправится, главное уход. Так Люся ночи напролёт сидела рядом, сама ни разу не легла. Выходила девочку. И незаметно как-то так и осталась в доме у Егора
Младшие уже мамой стали звать, соскучились по материнской ласке. А Люся на ласку не скупилась. И похвалит, и по головке погладит. И обнимет. А как же, дети всё-таки
Старшие, Николка с Илюшей, сначала дичились, никак не называли. А потом просто Люсей стали звать. Ни няня, ни мама просто Люся. Чтобы, значит, помнить, что своя мама у них была Да и по возрасту она им в матери с натяжкой годилась.
Родные Люси были против.
Куда такую обузу на шею берёшь? Парней разве в селе мало?
Парни есть, отвечала она, да мне Егора жалко Да и детки привыкли
Так и жили. Пятнадцать лет пролетели незаметно Дети учились, росли. Не без трудностей, конечно бывало, и нашалят. Егор сердился, за ремень хватался. А Люся его одёргивала: «Постой, батько, разобраться сначала надо»
И поругаются, и помирятся всё как у людей. Уже никто в селе её Люсей не звал. Людмилой Васильевной величали, уважали. Николка к тому времени и сам женился, первенца ждали.
Молодые жили отдельно, Николка в совхозе работал. Да не последним механизатором был то грамота, то премия. Илюша в городе институт заканчивал, им Люся особенно гордилась инженером будет сынок.
Всё вместе делали и озорничали в детстве, и горой друг за друга стояли. Оленька в девятый класс перешла, тоже Люсина гордость. И петь, и танцевать мастерица ни один праздник без неё не обходился.
А Егор всё чаще думал, как хорошо Нина Ивановна ему жену подобрала
Этим летом Люся почувствовала что-то не так. Раньше не болела, а тут то в глазах потемнеет, то затошнит
Егора с его сигаретой стала из избы на крыльцо выгонять плохо ей становилось. Сначала думала пройдёт, ан нет. Пришлось к врачу идти.
Вернулась тихая, задумчивая. От Егора отмахивалась: «Ерунда, мол, всё в порядке».
Но вечером, когда все уснули, позвала его на крыльцо.
Садись, батько, поговорить надо Знаешь, что врач сказал? У меня ребёнок будет Поздно что-то делать, оставлять надо Закрыла лицо руками. Стыд, вот стыд
Егор просто обомлел. Столько лет не было детей и на тебе!
Какой стыд, мать? Старшие почти разлетелись, вдвоём, что ли, останемся? Видишь, природа всё правильно решила! Значит, готовиться будем!
Как детям сказать? Скажут, старая уже, а туда же
Какая ты старая? Тридцать девять разве это годы?
Ой, не знаю, что делать Стыдно
Ладно. Сам скажу. Завтра и скажу. Как раз все соберутся.
И сказал. Только за стол сели так и объявил. «Детки, скоро у вас ещё братик будет. Или сестричка. Вот так».
Люся голову опустила, в тарелке будто что-то искала, покраснела до слёз.
Николка, который с женой в гости зашёл, только рассмеялся.
Классно, мам! Молодец! Вот вместе с моей и рожай! Им, малышнёй, веселее будет!
Сашка тоже обрадовался:
Давай, мам! Ещё братик нужен!
А Лешка запротестовал:
Нет Девочку. У нас и так мальчишек много, а девочка одна. Избаловали принцессу
Оленька только брови подняла.
Избаловали Ты баловал? Конечно, девочку, мам! Я ей банты буду завязывать, платьица красивые купим!
Платья Она тебе кукла, что ли? встрял Илюша. Ребёнка ещё и воспитывать надо, поучительно заметил он.
Воспитаем, сказал Егор.
А Люся всё равно стеснялась и прикрывала растущий живот то платком, то плащом в жару набрасывала будто ей холодно.
Месяцы пролетели незаметно. Уже порадовались первенцу Николая мальчик! Илюша уехал доучиваться в институт, каникулы кончились. Сашка с Лешкой тоже в сельхозтехникум поступили.
И у Оленьки учебный год начался. Тихо стало в избе, пусто. Оленька то
