Давным-давно, в одном из старых домов Петербурга, разыгралась драма, которую и теперь вспоминают с горечью.
“Если будешь спорить, сын мой вышвырнет тебя на улицу!” заявила свекровь, позабыв, чья же это квартира.
“Марина, испеки завтра на ужин пирог с капустой”, объявила Людмила Степановна, входя на кухню и усаживаясь за стол. “Давно я не ела нормальной выпечки, а ты всё какие-то заморские блюда готовишь”.
Марина оторвалась от плиты, где жарила котлеты к ужину. Свекровь сидела с привычным недовольным выражением, поправляя свой знакомый бордовый кардиган.
“У меня аллергия на капусту, Людмила Степановна”, спокойно ответила Марина, переворачивая котлету. “Я её печь не стану”.
“Как это не станешь?” голос свекрови заострился. “Я тебя прошу, а ты отказываешь? Кто ты такая, чтобы мне перечить? В моё время снохи старших уважали!”
“Дело не в уважении”, сказала Марина, переставляя сковороду на другую конфорку. “Если я приготовлю капусту, у меня начнётся приступ. Пеките сами, если так хочется”.
“Сама?” Людмила Степановна вскочила со стула. “Я тебе не прислуга! Ты хозяйка в доме, вот и готовь, что велят! А аллергия это отговорки. Просто тебе лень возиться с тестом!”
“Людмила Степановна, при чём тут лень?” Марина повернулась к свекрови. “Я готовлю каждый день, убираю, стираю. Но пирог с капустой не испеку физически не могу!”
“Не можешь или не хочешь?” свекровь шагнула ближе, сузив глаза. “Думаешь, раз сын мой на тебе женился, ты можешь тут командовать? Посмотрим, кто тут главный!”
В прихожей зазвенели ключи пришёл Дмитрий. Лицо Людмилы Степановны мгновенно приняло страдальческое выражение.
“Димочка, сынок”, бросилась она к нему. “Хорошо, что ты пришёл. Твоя жена совсем обнаглела! Попросила её пирог испечь, а она мне грубит, отказывает!”
Дмитрий снял пальто и устало посмотрел на жену; та стояла у плиты с напряжённым лицом.
“Марина, что происходит?” спросил он, вешая пальто в шкаф. “Почему отказываешь маме?”
“У меня аллергия на капусту, Дима”, тихо сказала Марина. “Я уже объяснила Людмиле Степановне”.
“Аллергия? Какая аллергия?” Дмитрий махнул рукой. “Мама, не переживай. Марина завтра пирог испечёт. Да, дорогая?”
Марина молча посмотрела на мужа, потом на свекровь, которая торжествующе улыбалась. Сердце сжалось от обиды.
“Нет, не испеку”, твёрдо сказала она, снимая фартук и направляясь к двери. “Ужинайте сами”.
Марина ушла в спальню и закрыла за собой дверь. За стеной глухо звучали голоса Дмитрий и мать спокойно ужинали, обсуждая какие-то бытовые дела. Будто ничего не случилось. Будто жена не ушла расстроенная, а просто растворилась в воздухе.
Утром Марина встала раньше обычного. Людмила Степановна ещё спала в доме стояла непривычная тишина. Дмитрий сидел за кухонным столом с чашкой кофе, листая новости на телефоне.
“Дима, нам надо поговорить”, Марина села напротив, сложив руки. “Серьёзно”.
Он оторвался от экрана, нахмурившись.
“О чём?”
“О твоей матери”, Марина сделала глубокий вдох. “Я устала от вечных придирок. Людмила Степановна критикует всё как я готовлю, как убираю, что ношу. Я устала подчиняться ей в своём же… в нашем доме”.
“Марина, что ты говоришь?” Дмитрий отложил телефон. “Мама ведёт себя нормально. У неё просто привычки”.
“Привычки?” голос Марины зазвучал резче. “Ты называешь это командованием над взрослыми людьми? Дима, может, пора снять маме отдельную квартиру? Пусть живёт отдельно? Мы ещё молоды нам нужно своё пространство”.
Дмитрий стукнул чашкой о блюдце.
“Ты предлагаешь выставить мою мать на улицу?” в его голосе появилась сталь. “Она просила жить с нами, а ты хочешь её выгнать?”
“Я не это говорю”, Марина потянулась к нему, но он отстранился. “Просто отдельное жильё. Мы могли бы помогать с арендой…”
“Слушай, мне это не нравится”, Дмитрий встал и начал собираться на работу. “Мама никому не мешает. Наоборот, делает нашу жизнь лучше готовит, помогает по дому”.
“Когда она готовит?” Марина тоже поднялась. “Дима, открой глаза! Я работаю, прихожу домой, готовлю ужин, убираю, стираю. А твоя мать только критикует!”
“Хватит”, отрезал Дмитрий, надевая пиджак. “Я больше не хочу это слушать. Мама остаётся с нами. Точка”.
Дверь захлопнулась за ним с неприятным металлическим звуком. Марина осталась одна на кухне, глядя на недопитый кофе мужа. Горечь от разговора разливалась внутри, как этот остывший напиток. Она медленно взяла чашку, помыла её и поставила сушиться.
Её раздражала эта несправедливость. Свекровь отдала свою квартиру дочери. А потом настояла, чтобы жить с ними. И Дмитрий не видел в этом ничего странного! Марина устала жить под пристальным взглядом его матери.
Через полчаса на кухне появилась Людмила Степановна. Волосы её были аккуратно уложены, халат застёгнут на все пуговицы. Лицо выражало крайнее недовольство.
“Ну и сцену ты устроила”, начала свекровь даже без приветствия. “Какая недобрая! Думала, сын тебя поддержит?”
Марина молча налила себе чай, стараясь не реагировать на провокацию.
“Видишь?” продолжала Людмила Степановна, усаживаясь за стол. “Сын встал на мою сторону! Значит, он понимает, кто здесь главный. А раз так, ты должна мне подчиняться!”
Марина поставила чайник чуть резче, чем планировала.
“Сегодня ты уберёшь всю квартиру до блеска”, продолжала свекровь наставительным тоном. “Вымоешь окна, протрёшь полы во всех комнатах, сделаешь ванную сияющей. А то ходишь тут барыней, а
