Бездомный и чудо: Преображение одного дня
Она думала, что он просто немощный нищий! Кормила его каждый день, отдавая последнее Но однажды утром всё изменилось.
Это история о бедной девушке по имени Лидия и калеке-бродяге, над которым все смеялись. Лидии было всего 25 лет. Она продавала еду в крошечном ларьке у дороги в Санкт-Петербурге. Её киоск был сколочен из старых досок и ржавого железа, стоял под развесистой берёзой, где путники останавливались перекусить.
У Лидии почти ничего не было. Туфли стёрлись до дыр, платье покрылось заплатками. Но она всегда улыбалась. Даже уставшая, встречала каждого приветливым словом. «Добрый день, батюшка. Не стоит благодарности», говорила она покупателям.
Каждый день она вставала рано, чтобы приготовить гречку, щи да картошку. Руки её быстро справлялись с работой, но сердце ныло от одиночества. Лидия не имела семьи.
Родители умерли, когда она была маленькой. Жила она в каморке рядом с ларьком без света и водопровода.
Остались лишь мечты. Как-то вечером, когда она протирала прилавок, к ней подошла соседка, бабушка Агафья. «Лидушка, спросила старушка, как ты умудряешься улыбаться, хоть и живёшь тяжелее многих?» Лидия снова улыбнулась. «Потому что слёзы кашу не сварят».
Бабушка Агафья засмеялась и ушла, но слова эти запали Лидии в душу. Да, у неё ничего не было.
Но она кормила тех, кто не мог заплатить. Не ведала она, что её жизнь скоро перевернётся. Каждый вечер у ларька происходило одно и то же.
В углу улицы появлялся калека-бродяга. Медленно подкатывал на разваливающейся коляске. Колёса скрипели по булыжникам.
Скрип, скрип, скрип. Прохожие смеялись или зажимали носы. «Опять этот вонючий старик», бросал кто-то.
Ноги его были перебинтованы. Штаны рваные до колен. Лицо покрыто пылью.
Глаза усталые. Одни говорили, что от него воняет. Другие что он сумасшедший.
Но Лидия не отворачивалась. Звала его Дедушкой Федотом. В тот знойный вечер он подкатил к ларьку и остановился. Лидия взглянула на него и тихо сказала: «Опять пришёл, Дедушка Федот. Вчера не поел».
Он опустил голову. Голос был слаб. Два дня не ел сил не было добраться.
Лидия посмотрела на стол. Осталась только тарелка щей да кусок хлеба.
Это была её собственная еда. Она задумалась. Потом молча поставила тарелку перед ним.
«Нате, кушайте». Дедушка Федот посмотрел на еду, потом на неё. «Опять последнее отдаёшь?» Лидия кивнула.
«Я ещё дома приготовлю». Его руки дрожали, когда он взял ложку. Глаза заблестели.
Но он не заплакал. Просто начал медленно есть. Прохожие пялились на них.
«Лидия, зачем ты кормишь этого бродягу?» спросила одна женщина. Лидия улыбнулась. «Если бы я сама была в коляске, разве мне не хотелось бы помощи?»
Дедушка Федот приходил каждый день, но никогда ничего не просил.
Не звал никого. Не протягивал руку. Не клянчил ни еды, ни денег.
Просто сидел тихо у ларька Лидии, опустив голову, руки на коленях. Коляска вот-вот развалится. Одно колесо едва держалось.
Пока другие проходили мимо, Лидия всегда приносила ему горячее. То кашу, то щи с хлебом.
Подавала с широкой улыбкой.
В один из вечеров, когда Лидия только что накормила двух студентов гречкой с грибами, она подняла глаза и увидела Дедушку Федота.
Ноги всё те же в бинтах. Рубаха ещё более рваная. Но он сидел, как всегда, молча.
Лидия улыбнулась, наполнила тарелку дымящейся картошкой
И в этот момент Дедушка Федот протянул ей конверт, внутри которого лежало состояние, навсегда изменившее жизнь этой доброй души.
