Постучали в дверь. Открываю а там моя свекровь, вся мокрая, с опухшими от слёз глазами. Оказалось, любовница вытянула из них последнюю копейку.
Пятнадцать лет назад мы с Виктором поженились. Его мать сразу дала понять: дружбы между нами не будет. Я приняла это. Мы жили своей любовью, но дети не спешили появляться. Десять лет надежд, молитв И вот наконец жизнь нас благословила: сначала родился Павел, потом Ольга.
Жизнь была к нам благосклонна. Виктор сделал карьеру, стал директором крупной компании. Я же полностью посвятила себя детям, ушла в декрет и погрузилась в семью. Моя мать жила далеко, в другом городе, так что помощи ждать было неоткуда. А свекровь? Ну, за пятнадцать лет её отношение ко мне не изменилось ни на йоту. Для неё я всегда была «охотницей за деньгами», хитрюгой, укравшей её сына. В её мечтах Виктор должен был жениться на «правильной девушке» той, которую она сама выбрала. Но Виктор выбрал меня.
Мы жили, растили детей, я игнорировала её ледяные взгляды. А потом в один день всё рухнуло.
Помню тот день в деталях. Мы только вернулись с прогулки, дети в прихожей снимали обувь, а я пошла поставить чайник. И тут заметила листок на столике у входа. Ещё не подойдя ближе, почувствовала дрожь. В доме было странно пусто. Вещи Виктора исчезли.
На листке небрежным почерком он написал:
*«Прости. Так вышло я полюбил другую. Не ищи меня. Ты сильная, справишься. Так лучше для всех».*
Его телефон не отвечал. Ни звонка, ни сообщения. Просто испарился. Оставил меня одну с двумя малышами на руках.
Я не знала, где он, кто эта «другая». В отчаянии позвонила свекрови. Ждала объяснений, хоть какого-то утешения. Вместо этого услышала:
Это всё твоя вина. В её голосе звучало злорадство. Я всегда знала, что так и будет. Сама виновата.
Я онемела. Что я сделала? Почему меня так ненавидят? Но некогда было разбираться у меня на руках дети, а денег почти нет. Виктор не оставил ни копейки.
Работать я не могла детей не с кем оставить. Вспомнила старую подработку проверяла студенческие работы. Так и выживали. Каждый день борьба за кусок хлеба. Шесть месяцев ни намёка на Виктора.
Однажды осенним вечером, укладывая детей, услышала настойчивый стук в дверь. Кто это мог быть в такой час? Соседи?
Открыла и чуть не упала.
Свекровь. Растрёпанная, мокрая, лицо в слезах.
Пустишь? прошептала она, и я машинально посторонилась.
Мы сели на кухне. Сквозь рыдания она всё рассказала. Новая «любовь» Виктора оказалась мошенницей. Обчистила его до нитки, влезла в долги и сбежала со всем, что можно было унести.
Виктор остался ни с чем. Дом «любовницы» оказался фейком, будущее иллюзией. Даже свекровь потеряла всё: заложила квартиру ради него, а теперь банк грозится выселить.
У нас ничего не осталось, всхлипывала она. Помоги Прошу Мне некуда идти
Она смотрела на меня, как побитая собака, умоляя пустить хотя бы на пару дней.
Я сжала кулаки. Голова гудела от вопросов. Вспомнила все её колкости, презрительные взгляды, годы, когда я чувствовала себя чужой в собственной семье. И теперь она просит помощи?
Часть меня жаждала отплатить той же монетой. Сказать: *«Уходите, сами как-нибудь!»* Но другая часть та, что ещё верила в добро, в любовь, в своих детей не позволяла быть такой жестокой.
Я молчала. Глаза горели.
Что выбрать? Месть или милосердие?
Пока я решала, встала, налила чай и поставила чашку перед ней.
Потому что иногда быть человеком значит выбирать не сердцем, а совестью.
