«Это не мой сын», холодно произнёс миллионер, его голос эхом разнёсся по мраморному холлу. «Забирай свои вещи и уходи. Оба». Он показал на дверь. Его жена прижала к груди младенца, глаза её наполнились слезами. Если бы он только знал
За окном бушевала буря, не уступая буре в его душе. Елена стояла неподвижно, пальцы побелели от того, как крепко она сжимала маленького Максима. Её муж, Григорий Березин, мультимиллионер и глава семьи Березиных, смотрел на неё с яростью, какой она не видела за десять лет брака.
Григорий, прошу прошептала Елена, дрожащим голосом. Ты не понимаешь, что говоришь.
Я понимаю прекрасно, отрезал он. Этот мальчик не мой. На прошлой неделе я сделал тест ДНК. Результат очевиден.
Обвинение ударило больнее пощёчины. Колени Елены подкосились.
Ты сделал тест даже не сказав мне?
Это было необходимо. Он не похож на меня. Не ведёт себя, как я. Да и слухов игнорировать больше не мог.
Слухов?! Григорий, он же младенец! Он твой! Клянусь всем, что у меня есть!
Но Григорий уже принял решение.
Твои вещи отправят в дом твоего отца. Не возвращайся сюда. Никогда.
Елена замерла на мгновение, надеясь, что это просто одна из его импульсивных выходок, которые проходили за день. Но ледяной тон не оставлял сомнений. Она развернулась и вышла, стук её каблуков эхом разносился по мраморному полу, пока гром гремел над особняком.
Елена выросла в скромной семье, но вошла в мир избранных, выйдя за Григория. Она была элегантна, спокойна и умна всё, что восхваляли журналы и чему завидовало высшее общество. Но теперь это не имело значения.
Пока «Лада» везла Елену и Максима обратно в деревенский домик её отца в Коломне, её мысли путались. Она была верна. Любила Григория, поддерживала его, когда рухнули биржи, когда пресса растоптала его репутацию, даже когда его мать отвергла её. А теперь её выгнали, как чужую.
Её отец, Иван Соколов, распахнул дверь, широко раскрыв глаза от неожиданности.
Лена? Что случилось?
Она рухнула в его объятия. Он сказал, что Максим не его Выгнал нас.
Челюсть Ивана сжалась. Заходи, дочка.
В последующие дни Елена привыкала к новой реальности. Дом был маленьким, её бывшая комната почти не изменилась. Максим, не подозревая ничего, играл и лепетал, давая ей минуты покоя среди боли.
Но что-то не давало покоя: тест ДНК. Как он мог ошибаться?
Отчаянно ища ответы, она отправилась в лабораторию, где Григорий делал анализ. У неё тоже были связи и кое-какие долги. То, что она узнала, заставило кровь стынуть в жилах.
Тест был подделан.
Тем временем Григорий оставался один в своём особняке в Москве, мучимый тишиной. Он убеждал себя, что поступил правильно не мог воспитывать чужого ребёнка. Но угрызения совести грызли его. Он избегал заходить в бывшую комнату Максима, но однажды любопытство взяло верх. Увидев пустую кроватку, плюшевого медвежонка и крошечные ботиночки на полке, что-то внутри него надломилось.
Даже его мать, Агафья Березина, не помогала.
Я тебя предупреждала, Григорий, сказала она, потягивая дорогой чай. Эта Соколова никогда не была твоей парой.
Но даже она удивилась, когда Григорий не ответил.
Прошёл день. Затем неделя.
И потом пришло письмо.
Без обратного адреса. Просто листок и фотография.
Руки Григория дрожали, когда он читал.
«Григорий,
Ты ошибался. Очень сильно.
Ты хотел доказательства вот они. Я нашла оригинальные результаты. Тест был подделан. А фото, которое лежит рядом нашла его в кабинете твоей матери Ты понимаешь, что это значит.
Елена».
Григорий рухнул в кресло, бумага выскользнула из его пальцев. Фотография упала на полированный пол лицом вверх: Агафья Березина, без стыда срывающая волосы с подушки младенца, её холодная улыбка торжествовала. Всё в нём взорвалось. Вот доказательство. Его мать подделала тест.
Он вскочил, охваченный безумной яростью. Как она посмела? Какое чудовище пошло бы на это?
Григорий внезапно осознал правду на фото был его отец с такими же голубыми глазами, как у Максима, доказывая, как тётя Агафья подделала тест ДНК в своём безумии разрушить их семью. Бумага скомкалась в его дрожащих пальцах.
И теперь, оставшись один в холодном холле, не имело значения, сколько у него *рублей* важны были лишь тяжёлые слёзы, падающие на письмо, и отчаянное желание вернуться к Елене и их ребёнку, которого он так боялся принять.
Иногда гордость ослепляет сильнее, чем ложь. Но правда, даже горькая, всегда находит дорогу к сердцу.
