Год прошел с тех пор, как умер ее единственный сын Виктор. Похороны прошли тихо, но горе Марии оставалось глубоко внутри, скрытое под маской невозмутимости.
В годовщину его смерти она решила навестить могилу одна. Ни свиты, ни камер. Только холодный мрамор и тяжесть в сердце.
Когда она шла по семейному кладбищу, шаги ее замедлились.
У памятника Виктору стояла на коленях молодая девушка в поношенной форме официантки, с заплаканным лицом. В руках она бережно держала младенца, завернутого в белое одеяльце.
Мария замерла.
Девушка не заметила ее появления. Шепча что-то могиле, она тихо произнесла: «Если бы ты был здесь Если бы мог его подержать»
Голос Марии резко разорвал тишину: «Что ты здесь делаешь?»
Девушка вздрогнула и обернулась но не со страхом, а с тихим достоинством.
Простите, если напугала, сказала она смущенно. Я не хотела мешать.
Взгляд Марии стал жестче: «Это частная территория. Кто ты?»
Покачивая ребенка, девушка ответила: «Меня зовут Лариса. Я знала Виктора.»
Мария усмехнулась: «Знала? Как сотрудница? Волонтер?»
Глаза Ларисы наполнились слезами, но голос был тверд: «Больше, чем это. Это его сын.»
Тишина повисла в воздухе.
Мария уставилась на ребенка, потом снова на Ларису. «Ты ошибаешься.»
Нет, прошептала Лариса. Мы познакомились в кафе, где я работала по вечерам. Виктор заходил после дел, неделя за неделей. Мы сблизились. Он не сказал вам, потому что боялся боялся, что вы не примете ни меня, его ребенка.
Слезы катились по щекам Ларисы, но она не опускала голову. Малыш зашевелился, открыв глаза точь-в-точь как у Виктора, серо-голубые, как море перед грозой.
И правда ударила Марию, как обухом.
Год назад
Виктор Петров всю жизнь чувствовал себя чужим в своей богатой семье. Хотя его растили как наследника состояния, сердце тянулось к простым вещам. Он помогал в приютах, читал стихи и часто ужинал в скромном кафе.
Там он встретил Ларису такую непохожую на его мир: искреннюю, добрую, без притворства. Она смешила его, спорила с ним и просила быть честным хотя бы с самим собой.
Он полюбил ее.
Их отношения скрывали, боясь осуждения особенно со стороны матери.
А потом случилась трагедия: авария в дождливую ночь. Виктор погиб внезапно, а Лариса осталась одна без прощания, но с ребенком под сердцем.
Возвращение на кладбище
Инстинкты Марии редко подводили, и слова Ларисы звучали правдиво. Признать их значило разрушить образ сына, который она так тщательно создавала.
Лариса нарушила молчание: «Я пришла не за деньгами или скандалом. Я просто хотела, чтобы он увидел сына. Хотя бы так.»
Она положила на могилу маленькую погремушку, кивнула и пошла прочь.
Мария осталась стоять, глядя, как Лариса уходит, прижимая к плечу ребенка, а на памятнике золотом сияло:
“Виктор Сергеевич Петров Любимый сын, мечтатель, ушедший слишком рано.”
Вечер в особняке
Огромный дом казался холоднее обычного.
Мария сидела одна, с недопитым бокалом коньяка, глядя в камин, который не давал тепла.
На столе лежали две вещи:
Погремушка.
И фотография, которую Лариса оставила на могиле Виктор смеется в кафе, обняв Ларису, с тем редким выражением счастья, которое Мария видела так редко.
Почему ты мне не сказал? прошептала она пустому залу.
Ответ был ясен: она внушила ему, что не примет женщину, которую он полюбил, и ребенка, которого оставил.
Два дня спустя: кафе
Звонок колокольчика, и Мария вошла видная дама среди скромных столиков и потертых скатертей.
Она подошла прямо к Ларисе.
Нам нужно поговорить, сказала она.
Голос Ларисы дрогнул: «Вы пришли забрать его?»
Нет, ответила Мария твердо, но мягко. Я пришла извиниться.
В кафе воцарилась тишина.
Я судила, не зная правды. И из-за этого потеряла год с внуком. Не хочу терять больше.
Лариса подняла глаза: «Почему сейчас?»
Потому что я наконец увидела, каким был Виктор твоими глазами и его собственными.
Мария протянула конверт: «Тут не деньги. Мои контакты и приглашение. Хочу быть частью вашей жизни, если позволите.»
Лариса кивнула: «Он заслуживает знать свою семью и быть любимым, а не скрываемым.»
Мария согласилась: «Тогда начнем с честности.»
Впервые между ними возникло доверие.
Полгода спустя
Особняк Петровых снова ожил.
Где раньше царил холодный порядок, теперь валялись игрушки, в детской лежали мягкие пледы, а по дому раздавался смех маленького Влада, ползающего по ковру.
Мария снова училась смеяться и отпускать контроль.
Однажды, кормя Влада пюре, она шепнула: «Спасибо, что не сдалась.»
Лариса улыбнулась: «Спасибо, что протянула руку.»
Год спустя
На кладбище скорбь сменилась надеждой.
Лариса, Влад и Мария стояли вместе объединенные не кровью или статусом, а любовью.
Лариса положила новую фотографию на памятник Влад и Мария в саду, залитом солнцем.
«Ты подарил мне сына, тихо сказала Лариса. А теперь у него есть бабушка.»
Мария коснулась камня: «Ты был прав насчет нее, Виктор. Она удивительная.»
Прижимая Влада, она прошептала: «Мы расскажем ему все о тебе даже то, что едва не потеряли.»
Впервые за долгие годы Мария ушла с кладбища не с грузом горя, а с чувством что жизнь продолжается.
