За окном раннее лето длинные дни, липкие от жары, а зелёные листья прилипают к стеклу, будто хотят защитить комнату от палящего солнца. Окна в хрущёвке распахнуты настежь: в тишине слышно, как во дворе чирикают воробьи и орут дети, гоняющие мяч. В этой квартире, где каждая вещь знает своё место, живут двое сорокапятилетняя Светлана и её сын, семнадцатилетний Ваня. В этом июне воздух наполнен не только тополиным пухом, но и напряжением, которое не исчезает даже с сквозняком.
То утро, когда пришли результаты ЕГЭ, Света запомнит надолго. Ваня сидел на кухне, уткнувшись в телефон, его плечи были сжаты, как у кота, попавшего под дождь. Он молчал, а она стояла у плиты, помешивая гречку, и не знала, что сказать.
Мам, не сдюжил, наконец выдохнул он. Голос был ровный, но в нём слышалась усталость, знакомая им обоим. Ваня весь год учился как проклятый: сам зубрил, ходил на бесплатные курсы в школе. Она старалась не давить: носила чай с вареньем, иногда просто садилась рядом молча. Теперь всё по новой.
Для Светы это как ведро ледяной воды на голову. Пересдача только через школу, бумажная волокита, а денег на репетиторов нет. Отец Вани давно живёт отдельно и в его жизни как в известном месте: есть, но не видно. Вечером они ели борщ в тишине каждый думал о своём. Она перебирала в голове варианты: где найти дешёвого репетитора, как уговорить Ваню не сдаваться, хватит ли у неё сил не развалиться.
Ваня в те дни был как зомби. В комнате гора тетрадок рядом с ноутбуком. Он снова решал те же задачи по математике и русскому, что и перед экзаменами. Иногда смотрел в окно так долго, что казалось вот-вот выйдет в окно. На вопросы отвечал односложно. Она видела: ему больно возвращаться к этому. Но выбора нет. Без ЕГЭ хоть в ПТУ иди.
Вечером они наконец поговорили. Света открыла ноутбук и предложила поискать репетиторов.
Может, найдём кого-то? осторожно спросила она.
Сам разберусь, буркнул Ваня.
Она вздохнула. Знала: он стесняется просить помощи. Но в прошлый раз «сам разберусь» не сработало. Ей дико хотелось обнять его, но она сдержалась. Вместо этого начала обсуждать расписание: сколько часов в день он готов пахать, что было самым сложным. Постепенно разговор пошёл легче оба понимали: назад пути нет.
Через пару дней Света обзванивала всех знакомых и рыскала по школьным чатам. Нашла учительницу Наталью Петровну, которая готовит к математике. Договорились на пробный урок. Ваня слушал вполуха, но когда вечером мать притащила список репетиторов по русскому, нехотя согласился посмотреть.
Первые недели лета прошли в новом режиме. Утром завтрак: овсянка или яичница, чай с лимоном. Потом репетитор по математике: онлайн или у них дома. После обеда самостоятельная работа. Вечером разбор ошибок или звонки другим репетиторам.
Усталость копилась у обоих. К концу второй недели напряжение вылезало в мелочах: забытый хлеб, невыключенный чайник, раздражение из-за ерунды. Однажды за ужином Ваня швырнул вилку:
Хватит меня контролировать! Я не маленький!
Она попыталась объяснить, что просто хочет помочь. Но он молчал и смотрел в окно, как будто там был ответ на все вопросы.
К середине лета стало ясно: так дело не пойдёт. Репетиторы попадались разные: один заставлял зубрить, другой давал задачи без объяснений. Иногда после занятий Ваня выглядел как выжатый лимон. Света злилась на себя: может, зря настаивала? В квартире было душно, окна открыты, но легче не становилось.
Пару раз она предлагала выйти прогуляться, но разговор быстро скатывался в спор: он не хотел «терять время», она начинала перечислять, что ещё не выучено.
Однажды вечером всё накипело. Репетитор дал Ване сложный пробник, и он завалил его. Он пришёл домой мрачнее тучи и заперся в комнате. Позже Света постучала:
Можно?
Что?
Давай поговорим
Он молчал. Потом сказал:
Боюсь опять облажаться.
Она села на край кровати.
Я тоже боюсь Но вижу, как ты стараешься.
Он посмотрел на неё:
А если опять не сдам?
Тогда придумаем что-нибудь.
Они проговорили почти час: о страхе быть хуже других, об усталости, о бессилии перед этой экзаменационной мясорубкой. Решили: ждать идеала глупо нужен реалистичный план.
Перед сном они составили новое расписание: меньше часов, больше отдыха, прогулки хотя бы пару раз в неделю. Договорились говорить о проблемах сразу, а не копить злость.
В комнате Вани теперь чаще было открыто окно. После этого разговора в квартире стало спокойнее, хоть и ненадолго. Ваня сам нарисовал новый график на листе бумаги и выделил дни отдыха маркером.
Сначала было непривычно. Рука так и тянулась спросить: «Ты позвонил репетитору?» Но Света сдерживалась. По вечерам они стали выходить в магазин или просто гулять вокруг дома не про учебу, а про ерунду. Ваня всё так же уставал, но злился реже. Стал иногда спрашивать совета не из-за страха, а потому что знал: мать не наорет.
Первые успехи пришли незаметно. Однажды Наталья Петровна написала: «Ваня сегодня сам решил две сложные задачи! Прогресс есть.» Света перечитала сообщение раз десять, улыбаясь, как будто он выиграл олимпиаду. За ужином она осторожно похвалила его. Ваня отмахнулся, но уголки губ дёрнулись видно, было приятно.
Потом он вдруг принёс ей тетрадь:
Глянь, за сочинение четыре балла из пяти.
Она кивнула и обняла его за плечи.
Постепенно в доме стало теплее. На столе к чаю появились ягоды с рынка, иногда приносили огурцы из палатки у метро. Ужинали вместе чаще: болтали о ерунде вместо вечных тем для повторения.
Ошибки теперь разбирали спокойно, даже с шутками. Однажды Ваня написал в черновике: «Кто придумал эти задания тот явно не дружит с логикой». Света рассмеялась так искренне, что он присоединился.
Разговоры вышли за рамки ЕГЭ: кино,
