Окно распахнуто настежь, за ним самое начало лета: длинный светлый день, листья деревьев лёгкой тенью падают на подоконник. В квартире тихо, только с улицы доносятся голоса ребятишек и редкие птичьи трели. Здесь живут двое сорокапятилетняя Светлана и её семнадцатилетний сын Артём. В этом июне воздух наполнен не только теплом, но и каким-то напряжением, которое не исчезает даже с порывами ветра.
То утро, когда пришли результаты ЕГЭ, Светлана запомнит надолго. Артём сидел на кухне, уткнувшись в телефон, плечи напряжены. Он молчал, а она мешала кашу на плите, не зная, как начать разговор. Мам, не сдал, наконец выдавил он. Голос был ровный, но в нём слышалась усталость та самая, что копилась весь год. После школы Артём почти не гулял: сам готовился, ходил на бесплатные курсы в лицее. Светлана старалась не давить: приносила чай с вареньем, иногда просто садилась рядом молча. Теперь всё начиналось сначала.
Для неё это как ведро ледяной воды. Пересдача только через школу, снова бумаги, нервы. Денег на платных репетиторов нет. Отец Артёма давно живёт отдельно и в их делах не участвует. За ужином они ели молча каждый в своих мыслях. Она перебирала варианты: где найти недорогих педагогов, как уговорить сына попробовать ещё раз, хватит ли у неё сил его поддерживать.
Артём в те дни будто жил на автомате. В комнате стопка исписанных тетрадей, ноутбук. Он снова решал те же задачи, что и весной. Иногда подолгу смотрел в окно казалось, вот-вот сорвётся и уйдёт. На вопросы отвечал односложно. Она видела: ему больно возвращаться к этому. Но выбора нет. Без ЕГЭ никуда. Значит, надо браться за учебники.
На следующий вечер они всё же обсудили план. Светлана открыла ноутбук: Давай поищем кого-то нового? осторожно предложила она.
Сам справлюсь, буркнул Артём.
Она вздохнула. Знала он стесняется просить помощи. Но в прошлый раз «сам» не сработало. Ей дико хотелось обнять его, но она сдержалась. Вместо этого мягко подвела разговор к расписанию: сколько часов в день он готов заниматься, какие темы даются сложнее. Постепенно разговор потеплел оба понимали: отступать некуда.
Через пару дней Светлана обзванивала знакомых, искала контакты учителей. В родительском чате нашла Ольгу Николаевну репетитора по математике. Договорились о пробном занятии. Артём слушал вполуха, но когда мать принесла список педагогов по русскому и обществознанию, нехотя согласился посмотреть.
Первые недели лета пролетели в новой рутине. Утром каша с чаем, иногда свежие ягоды с рынка. Потом занятия: то онлайн, то у репетитора. После обеда тесты, вечером разбор ошибок.
Усталость копилась у обоих. К концу второй недели напряжение прорывалось в мелочах: забытый хлеб, невыключенный чайник, раздражение из-за ерунды. За ужином Артём вдруг резко отодвинул тарелку:
Хватит меня контролировать! Я не маленький!
Она пыталась объяснить: просто хочет помочь организовать день. Но он молча уставился в окно.
К середине лета стало ясно старый подход не работает. Одни репетиторы требовали зубрёжки, другие давали неподъёмные задания. После таких занятий Артём приходил выжатый. Светлана злилась на себя: может, зря настаивала? В квартире было душно, даже с открытыми окнами.
Пару раз она предлагала прогуляться сменить обстановку. Но разговор быстро скатывался в спор: то он не видел смысла тратить время, то она начинала перечислять пробелы в знаниях.
Однажды вечером чаша переполнилась. Днём репетитор дал сложный пробник результат хуже ожидаемого. Артём заперся в комнате. Позже Светлана постучала:
Можно?
Что?
Давай поговорим
Он долго молчал. Потом выдавил:
Боюсь снова облажаться.
Она села на край кровати.
Я тоже переживаю Но вижу, как ты стараешься.
Он посмотрел прямо в глаза:
А если опять не выйдет?
Тогда будем искать другие пути. Вместе.
Они проговорили почти час о страхе не оправдать ожидания, об усталости, о бессмысленной гонке за баллами. Решили: идеального результата не ждать, а составить реальный план.
Позже пересмотрели график: сократили часы занятий, оставили время на прогулки, договорились говорить о проблемах сразу, а не копить злость.
В комнате Артёма теперь чаще было открыто окно. После того разговора в доме стало спокойнее, хоть и ненадолго. Он сам повесил на стену новый распорядок, маркером выделил выходные.
Сначала было непривычно. Рука так и тянулась проверить, сделал ли он домашку. Но Светлана останавливалась, вспоминая их договорённость. По вечерам они стали выходить в магазин или просто гулять вокруг дома болтали о ерунде, не вспоминая про экзамены. Артём по-прежнему уставал, но злости стало меньше. Теперь он сам спрашивал совета не из страха, а потому что знал: мать выслушает без упрёков.
Первые успехи пришли незаметно. Ольга Николаевна написала: «Артём сегодня сам решил две сложные задачи! Видно, что работает». Светлана перечитала сообщение несколько раз, улыбаясь. За ужином осторожно похвалила сына без пафоса. Он отмахнулся, но уголки губ дрогнули.
Потом был прорыв в русском на пробном сочинении он набрал высокий балл. Сам подошёл показать:
Кажется, начал понимать, как строить аргументы.
Она просто кивнула и обняла его за плечи.
С каждым днём в доме становилось теплее. На столе появились свежие овощи с рынка. За ужином теперь чаще говорили о чём-то, кроме учёбы.
Ошибки больше не казались катастрофой их разбирали спокойно, иногда даже с шутками. Однажды Артём написал в черновике едкий комментарий про абсурдность заданий Светлана рассмеялась так искренне, что он присоединился.
Разговоры вышли за рамки ЕГЭ: кино, музыка из его плейлиста, планы на сентябрь пока без конкретики. Оба учились доверять не только в учёбе.
Дни стали короче, солнце уже не палило. Артём иногда уходил гулять с друзьями мать не дергала его, зная, что дела подождут.
К августу Светлана поймала себя на том, что больше не проверяет его расп
