«Бабушка, мама сказала, что тебя нужно отправить в дом престарелых». Это я подслушала ребёнок ведь не станет придумывать такое.
Галина Степановна шла по улочкам подмосковного городка, спеша за внучкой в школу. На лице улыбка, каблучки чётко отбивают шаг, будто снова её юность, когда всё казалось вечной песней. Сегодня важный день наконец-то её собственная квартира. Светлая, уютная однушка в новостройке, о которой она грезила годами. Два года копила, откладывая с каждой пенсии. Продала старую дачу в Тверской хватило лишь на половину, остальное добавила дочь, Светлана. Но Галина Степановна твёрдо решила: вернёт ей каждую копейку. В её семьдесят лет хватает и половины пенсии, а молодые дочь с зятем пусть живут, у них вся жизнь впереди.
В школьном холле уже ждала внучка, Настенька, второклашка с бантиками. Девочка бросилась к бабушке, и они пошли домой, обсуждая уроки и подружек. Восьмилетняя Настя была для Галины Степановны самым дорогим сокровищем. Света родила её поздно, в сорок, и тогда же попросила маму о помощи. Галина Степановна не хотела уезжать из родной дачи, где каждый уголок напоминал о прошлом, но ради дочки и внучки собрала вещи. Переехала ближе, взяла на себя Настю встречала из школы, сидела до вечера, пока родители на работе, а потом уходила в свою маленькую квартирку. Оформили жильё на Свету так, для надёжности, мало ли что. Галина Степановна не спорила: ну подумаешь, бумажка.
Бабуля вдруг сказала Настя, глядя на неё большими глазами, мама сказала, что тебя нужно отправить в дом престарелых.
Галина Степановна остановилась, будто наткнулась на невидимую стену.
Какой дом, родная? переспросила она, и вдруг стало холодно, будто ветер пробирает до костей.
Ну, где живут старики. Мама сказала папе, что тебе там будет хорошо, скучно не будет. Настя говорила шёпотом, но каждое слово било, как молоток.
Да я не хочу! Лучше в санаторий съезжу, отдохну, ответила Галина Степановна, а голос дрогнул, и в голове завертелось. Неужели это правда?
Бабуль, только не говори маме, что я рассказала, прижалась к ней Настя. Я ночью услышала Мама сказала, что уже договорилась, но заберут тебя не сейчас, а когда я подрасту.
Не скажу, ладно, прошептала Галина Степановна, открывая дверь. Голос дрожал, ноги подкашивались. Что-то мне нехорошо Прилягу, а ты переоденься, хорошо?
Она опустилась на диван, сердце колотилось, в глазах темнело. Эти детские слова разорвали её мир на части. Это правда страшная, от которой не убежишь. Ребёнок ведь не соврёт.
Через три месяца Галина Степановна собрала вещи и уехала обратно на дачу. Теперь снимает там угол, копит на свой домик хоть какую-то опору. Помогают подруги да дальние родственники, но внутри пустота и боль.
Кто-то качает головой: «Надо было поговорить со Светой, разобраться». Но Галина Степановна твёрдо знает одно.
Ребёнок не станет выдумывать, говорит она тихо, глядя в окно. По поступкам Светы всё ясно. Она даже не позвонила, не спросила, почему я уехала.
Видно, дочь всё поняла, но молчит. А Галина Степановна ждёт. Ждёт звонка, слов, хоть чего-то Но сама не наберёт обида сковала, как лёд. Вины за собой не чувствует, а сердце ноет от этой тишины, от предательства самых близких. И каждый день она спрашивает: неужели это всё, что осталось от её любви и жертв? Неужели старость её лишь одиночество и забытьё?
