Анна Сергеевна шла по заснеженной улице провинциального городка под Тверью, спеша за внучкой в школу. Лёгкая улыбка освещала её лицо, а каблуки отмеряли чёткий ритм, будто вновь возвращая её в далёкие годы молодости, когда жизнь казалась бесконечным вальсом. Сегодня был важный день она наконец стала владелицей собственного жилья. Скромная, но светлая “однушка” в новостройке мечта, ради которой она годами откладывала каждую копейку. Продажа родительского дома в деревне покрыла лишь часть суммы, остальное добавила дочь, Марина, но Анна Сергеевна твёрдо решила вернуть ей эти деньги. В свои семьдесят она могла обойтись и половиной пенсии, а молодым дочери и зятю средства нужнее, у них вся жизнь впереди.
В школьном холле её ждала внучка, Алина, восьмилетняя смуглянка с бантиками. Девочка радостно бросилась к бабушке, и они зашагали домой, обсуждая школьные новости. Алина была светом в жизни Анны Сергеевны, её главной радостью. Марина родила её поздно, почти в сорок, и тогда же попросила мать о помощи. Анна Сергеевна не хотела покидать родную деревню, где каждый уголок хранил память о прошлом, но ради дочери и внучки оставила всё. Переехала поближе, взяла на себя заботы о девочке встречала из школы, сидела до вечера, пока родители не вернутся с работы, а потом уходила в свою скромную квартирку. Жильё оформили на Марину так, на всякий случай, ведь стариков легко обмануть, а жизнь переменчива. Анна Сергеевна не возражала: казалось, это просто формальность.
Бабуля, вдруг прервала её мысли Алина, глядя на неё большими испуганными глазами, мама сказала, что тебя надо отправить в дом престарелых.
Анна Сергеевна замерла, будто наткнулась на ледяную стену.
В какой дом, родная? переспросила она, чувствуя, как холод сковывает тело.
Ну, где живут старички… Мама говорила папе, что тебе там будет лучше, скучно не будет, Алина говорила шёпотом, но каждое слово било, как нож.
Да я туда не хочу! Лучше в санаторий съезжу, отдохну, ответила Анна Сергеевна, но голос её дрогнул, а в голове зашумело. Она не могла поверить, что слышит это от ребёнка.
Бабуль, только не говори маме, что я тебе рассказала, прошептала Алина, прижимаясь к ней. Я ночью услышала, как они говорили. Мама сказала, что уже договорилась с какой-то тётей, но заберут тебя не сейчас, а когда я подрасту.
Не скажу, солнышко, прошептала Анна Сергеевна, открывая дверь квартиры. Руки дрожали, ноги подкашивались. Что-то мне нехорошо, голова кружится. Прилягу, а ты переоденься, хорошо?
Она опустилась на диван, чувствуя, как сердце колотится, а в глазах темнеет. Эти слова, произнесённые детским голосом, разрушили её мир. Это была правда страшная, беспощадная правда, которую ребёнок не мог выдумать.
Через три месяца Анна Сергеевна собрала вещи и уехала обратно в деревню. Теперь она снимает там угол, копит на крохотный домик хоть какую-то опору в жизни. Ей помогают старые подруги и дальние родственники, но внутри лишь пустота и боль.
Кто-то осуждает её, перешёптывается за спиной: «Сама виновата, надо было поговорить с дочерью, выяснить». Но Анна Сергеевна знает правду.
Ребёнок не соврёт, говорит она твёрдо, глядя в окно на заснеженную дорогу. Поведение Марины всё объясняет. Она даже не позвонила, не спросила, почему я уехала.
Видимо, дочь всё поняла, но молчит. А Анна Сергеевна ждёт. Ждёт звонка, объяснений, хоть слова Но сама не набирает номер гордость и обида сковывают её, как кандалы. Она не чувствует за собой вины, но сердце разрывается от этой тишины, от предательства самых близких. И каждый день она спрашивает себя: неужели это всё, что осталось от её любви и жертв? Неужели её старость обречена на одиночество и забвение?
