Я возьму вашу девочку в свой класс, если вы не против, сказала учительница, случайно услышавшая разговор моей мамы, завуча и ещё одной преподавательницы.
Та самая учительница, в класс которой мама пыталась меня устроить, брать меня категорически не хотела.
Да она у вас двоечницей будет, читать не умеет, даже буквы в слоги складать не может, вот её аргумент. И где это видано, чтобы в «А» классе были двоечники?
Она была права. Ни читать, ни писать я не умела. Мама со мной заниматься не могла, потому что я наотрез отказывалась сидеть за букварём в летние дни. Мне нужно было гулять. Мама так и говорила: «С утра до ночи во дворе пропадаешь». А я всего лишь хотела изучить каждый уголок нашего двора, а потом и не только нашего, и залезть на каждое дерево. С такими желаниями даже с утра до ночи не управишься.
Но Зоя Михайловна, видимо, что-то во мне разглядела. Так я оказалась в «Б» классе. Поведение у меня было ужасное, но училась я на отлично. Мне было легко и интересно, она умела найти подход к каждому ребёнку.
Как мы её любили! В нашем классе до пятого не было не только двоечников, но даже троечников только отличники. По-другому у Зои Михайловны учиться не получалось.
Она уже была на пенсии, когда наш класс выпускался из начальной школы. Своих детей у неё не было, замужем она тоже не была. Всю жизнь посвятила ученикам.
Мы часто собирались у неё в выходные это был настоящий праздник. В её квартире всегда стояли свежие цветы, лежали разные вкусные конфеты, хотя в то время они были дефицитом.
Часто у неё в гостях мы заставали кого-то из её бывших учеников. Они оставались с нами и рассказывали истории из своих школьных лет, о поездках всем классом в разные города. И мы мечтали, что через много лет тоже будем приходить, приносить сладости и рассказывать другим детям, какими сами были в их возрасте.
Зоя Михайловна жила одна в трёхкомнатной квартире, доставшейся ей от родителей. Обстановка была простая, но со вкусом. Можно было ходить и разглядывать разные вещи на полках подарки учеников или сделанные их руками. А в одной комнате стояли сплошные книжные полки, целое море книг, а рядом уютное кресло.
Вот в нём она и садилась, а мы, как цыплята, рассаживались на мягком ковре вокруг кто-то даже ложился. Она брала какую-нибудь интересную книгу и читала нам, а потом мы бурхливо обсуждали прочитанное. Также у нас были беседы на другие темы: она рассказывала о художниках, поэтах, композиторах, ставила пластинки, и мы погружались в мир искусства.
Каждое начало сезона наш класс с мольбертами отправлялся в парк недалеко от её дома. Там, слушая тишину природы, мы переносили на бумагу новый сезон кто как его видел и чувствовал. Только зимой мы рисовали у неё дома, глядя в окно на заснеженный парк. А какие картины выходили у Зои Михайловны просто чудо! Потом она дарила их кому-нибудь из нас. Мы играли в шашки, и победителю доставался приз.
Окончив школу, мы часто навещали Зою Михайловну. После нас она выпустила ещё один класс и ушла из школы. Но не на покой, как можно было подумать, а стала заниматься с детьми на дому.
Она ушла на восьмидесятом году жизни. Сидя в своём любимом кресле с книгой в руках, она закрыла глаза, словно заснула. Рядом была одна из её учениц, Катя. Ей уже было за сорок, она работала терапевтом и после смены всегда забегала проведать Зою Михайловну.
Такого количества плачущих людей на похоронах я никогда не видел. А сколько было цветов, сколько тёплых слов сказано
Вот такой была Зоя Михайловна. Её семья состояла не из нескольких человек, а из десятков любящих её людей. Она помнила каждого ученика, для каждого находила нужные слова, никогда даже не пытаясь показать свой авторитет в этом просто не было нужды. Всё было понятно без слов.
Как сказал один из её учеников: «Зоя Михайловна была не просто учителем. Она была первым наставником на нашем пути к любви и жажде познания мира. Она показала, каким прекрасным, добрым и удивительным он может быть».
А мне остаётся лишь запомнить этот урок: настоящий учитель не тот, кто ставит оценки, а тот, кто зажигает в детях огонь.
