Знаете, бывают такие моменты, когда терпение заканчивается. Просто берёт и лопается, как мыльный пузырь. У меня это случилось в самый обычный вечер, когда я жарила котлеты.
День выдался хоть волком вой. На работе аврал, шеф всё утро нервы трепал, а тут ещё Витя звонит: «Лен, мама заедет, она в центре была, теперь к нам». Ну да, конечно. Когда это Татьяна Ивановна просто так «заезжала»? Специально выбирает время, когда я с работы еле ноги волочу.
Стою у плиты, переворачиваю эти проклятые котлеты. В висках стучит, ноги ноют после восьми часов на каблуках, а руки сами собой двигают лопаткой. Туда-сюда, туда-сюда. И так хочется просто рухнуть на диван, включить «Кухню» и забыть про весь мир
Лена! раздаётся с порога. Ты где?
Вот и она. Даже не оборачиваюсь знаю, сейчас пройдётся по коридору в своих фирменных туфлях, заглянет на кухню
А, вот ты где, Татьяна Ивановна устраивается за стол, достаёт телефон. Налей мне чаю, да бутер сделай. Устала жутко.
Я замираю. В голове будто щелчок. Три года. Три года я слышу эти приказы: «налей», «принеси», «сделай». Как будто я не невестка, а прислуга, которой забыли заплатить.
Чайник на плите, говорю удивительно спокойно. Хлеб в буфете.
Тишина. Такая густая, что кажется, воздух застыл. Вижу, как свекровь медленно поднимает голову, будто не верит ушам.
Что-что? голос становится ледяным. Это что за тон?
Выключаю плиту. Вытираю руки полотенцем тем самым, с ромашками, что она привезла на новоселье. «Для уюта», сказала тогда. Поворачиваюсь к ней.
Я говорю, что я тоже человек, а не кухонная техника, тихо отвечаю. У меня тоже был тяжёлый день. Если нужна помощь просите нормально, а не приказывайте.
И тут, как по сценарию, на кухню входит Витя. Замирает, глаза бегают от меня к матери и обратно. Ну да, он же у нас конфликтов как огня боится.
Витенька! вспыхивает Татьяна Ивановна. Посмотри, как твоя жена разговаривает! Я же просто попросила
Не даю ей договорить. Смотрю на мужа:
Витя, говорю. А ты сам меня уважаешь?
За окном гудят трамваи, на плите остывают котлеты, а мы втроём застыли, как в плохой пьесе. И вдруг чувствую спокойствие. Будто камень с плеч свалился. Тот, что таскала три года. Надоело. Надоело быть удобной, покорной, безголосой. Витя смотрит то на меня, то на мать, и вижу он в шоке. Впервые за все эти годы его тихая жена показала характер. Ну что, дорогой, теперь твой ход.
Прошла неделя. Неделя холодной войны: Татьяна Ивановна демонстративно молчала, только вздыхала, проходя мимо. Витя носился между нами как загнанный заяц, делая вид, что всё нормально. А я впервые чувствовала себя не тряпкой, а человеком.
В тот вечер я сидела в гостиной, свернувшись калачиком в старом кресле. Любимом кресле Витиного отца единственное, что он смог вывезти из родительского дома после смерти папы. Татьяна Ивановна тогда скандалила: «Как можно память об отце выносить!» А мне кажется, она просто не хотела отпускать сына даже символически.
Я пыталась читать детектив мама говорит, они отвлекают. Но буквы плясали перед глазами, а мысли крутились вокруг одного: почему всё так сложно? Почему нельзя просто жить своей семьёй без вечного контроля, без приказов
Лен.
Я вздрогнула. Витя стоял в дверях растрёпанный, потерянный. Мой мальчик, который так и не стал мужчиной.
Ты чего не спишь? спросил он, переминаясь с ноги на ногу.
А ты? откладываю книгу.
Да так Думаю.
О чём?
Он зашёл, тяжело опустился на диван. Молчал, разглядывая ладони.
Ты какая-то холодная стала. Мама говорит
Давай без мамы, перебиваю. Давай просто ты и я. Витя, ты задумывался, почему я за тебя вышла?
Он поднял глаза:
Ну потому что любила?
Потому что полюбила сильного парня, который не боялся решений. Помнишь, как ты предложение делал? Прямо у фонтана, перед всеми. А мама была против говорила, рано
Ну да, слабо улыбнулся. Тогда впервые её не послушал.
И правильно. А теперь что? Теперь у нас в семье мама решает? Витя, наклоняюсь, ты вырос, где за тебя всё делали. Но в нашем доме так не будет. Я не служанка ни тебе, ни твоей маме. Я хочу быть женой. Партнёром. Понимаешь?
Тишина. Только старые часы тоже подарок свекрови тикают назойливо. Тик-так, тик-так
Если жена для тебя это бесплатная уборщица, может, нам стоит задуматься, чего мы хотим от брака?
Витя дёрнулся:
Ты что, угрожаешь?
Нет, родной. Просто устала быть нянькой для взрослого мужика. Знаешь, вдруг смеюсь, твоя мама хоть и деспот, но хоть честна. Она командует открыто. А ты ты прячешься за её юбку, когда надо решать, и за моей спиной, когда надо мыть посуду.
Он молчит. Долго. Видно, как скулы напрягаются, как он грызёт губу. Потом вдруг спрашивает:
А помнишь, как познакомились?
В парке. Ты с Барсиком гулял.
Ага. Он тебя с ног сбил. А я испугался, что рассердишься. А ты засмеялась и стала с ним играть.
К чему это?
Да вот думаю поднимает глаза, ты сильная. Всегда была. А я наверное, этим пользовался.
Что-то ёкнуло внутри. Смотрю на него растрёпанного, растерянного, но другого. Будто что-то в нём меняется прямо сейчас.
Витя, тихо говорю. Нам надо решать. Я больше не могу так.
Утро выдалось непривычно тихим. Я проснулась от солнца забыла шторы задернуть. Вити нет, но с кухни доносятся звуки. Странно, он же в выходные до полудня спит
Накидываю халат, выхожу. И