Всё отдано ради детей: рассказ женщины, лишённой спокойствия
*« Я продала дом ради детей и осталась ни с чем »* исповедь женщины, которой отняли право на отдых
Я всегда полагала, что семья это убежище, что в старости меня будут поддерживать дети, что тепло любящих сердец может заменить уютный дом. Сейчас каждое утро я просыпаюсь в чужих местах, не зная, где меня найдёт вечер. Так живёт теперь Бабушка Колетт эта Колетт Дюран, известная по всей улице Нормандии как гордая владелица ухоженного большого дома. Сейчас её укрытия чужие кухни, проходные комнаты и постоянный вопрос: *« Я беспокою?»*
Все началось, когда её сыновья, Эдуар и Люсиен, убедили её продать дом. *« Зачем, мама, тебя одной в деревне утомлять? Ты уже не ребёнок, уже не можешь ухаживать за огородом, поддерживать печь, чистить снег. Ты будешь переезжать к нам по очереди так будет проще и надёжнее. Вырученные деньги не пропадут: мы поделим их между внуками.* Что могла ответить пожилая мать? Конечно, согласилась хотела помочь, оставаться рядом.
Соседиродители тогда пытались её отговорить:
*« Не спеши, Колетт. Позже пожалеешь. Ты больше никогда не купишь новый дом, а у детей свои правила. Ты станешь гостем, а не хозяином. Их квартиры душат а ты всегда ценила простор.»*
Но кто их слушает? Дом продан, деньги распределены, а Бабушка Колетт начала крутиться с чемоданом от одного сына к другому. Сейчас она живёт у Эдуара в его трёхкомнатной квартире в Париже. Завтра будет у Люсиена в небольшом доме на окраине. Так продолжается уже три года.
*« У Люсиена лучше, призналась она однажды моей маме. Есть маленький сад, я могу ухаживать за цветами, дышать свежим воздухом. Амели, его невестка, добрая, тихая, нежная. Дети послушные. Мне дали комнату скромную, но с телевизором и даже минихолодильником. Я живу спокойно, никому не мешаю. Когда они работают, а внуки в школе, я стираю, слегка вспашу землю, а потом возвращаюсь в свою комнату.»*
Она планировала провести лето у него, а осень у Эдуара. Но у старшего сынa её ожидала другая реальность. Там ей выделили уголок настоящий уголок между кухней и балконом: раскладной диван, ночной столик, сумка для одежды. Она готовила тайком, стирала, когда никто не видел. И всё время ощущала себя *лишней*.
*« Клеманс, жена Эдуара, почти не говорит со мной. Ни слова. И я не смогла найти общий язык с внуком. Я из старой школы, он в своих экранах Я чужая в их доме. Они никогда не приглашали меня в свою деревню. Я скользлю, как тень. Вечером ставлю еду на радиатор, чтобы чуть подогреть. Избегаю кухни, боясь случайно встретиться с кемто из них.»*
Недавно она заболела. Она вспоминает:
*« У меня была жара, ломота в мышцах. Я подумала: всё, конец. Вызвали врача, дали таблетки. Я спала два дня. Но худшее было не в болезни. Никто не подошёл ко мне. Ни доброго слова. «Оставайся в постели, восстанавливайся, но не мешай нам».»*
Мои родители тогда спросили её:
*« Колетт, а если станет хуже? Кто о тебе позаботится? У тебя нет сил. Ты всё время в разъездах: сегодня здесь, завтра там. Нет крыши, нет покоя.»*
Она вздыхала:
*« Зачем я всё это сделала Ошибка, огромная ошибка. Я продала дом и вместе с ним свою свободу. Не стоило слушать детей. Я хотела им помочь, но »* Она посмотрела в окно, дрожащие руки держали чемодан, и прошептала: *« У меня остались лишь воспоминания и страх страх оказаться в больничном коридоре, незаметной, как старая вещь, которую забывают.»*