Если бы не врождённое любопытство, унаследованное от отцаантиквара, Алексей прошёл бы мимо, списав странный блеск в куче строительного мусора на осколок бутылки. Но нет он склонился и поднял иссинячёрный предмет.
Это была древняя печать из тёмного серебра с крупным, потускневшим от времени камнем. В свете фонаря камень вспыхнул бархатным синим светом, будто отголосок ночного неба над Онежским озером.
В юности Алексей разбирался в старине лучше, чем в людях. Его пальцы привычно нашли на внутренней стороне кольца размытые линии гравировки. Сердце сжалось. Он быстро оглядел переулок пусто, лишь отзвуки старого скрипа. Спрятав находку в карман, он поспешил домой.
Под лупой, в тёмном подсвеченном уголке квартиры, сомнений не осталось. Сапфир настоящий. Отец неоднократно говорил, что этот камень талисман веры, надежды и любви.
Клеймо оказалось древним, а после лёгкой протирки тканью камень раскрыл свой истинный цвет густой васильковый, с лёгкой дымкой. Сумма, которую мог бы принести такой камень, измерялась бы в десятки тысяч рублей достаточно, чтобы покрыть первый взнос за небольшую однокомнатку в сердце Москвы или оплатить роскошный отпуск на Чёрном море.
А что бы сделали вы?
Алексей сразу нашёл оправдания, чтобы никому не сообщать о находке. Печать валялась в мусоре у снесённого старого дома значит, хозяина нет, её всё равно вывезут на свалку. Он нашёл значит, её теперь можно считать своей.
Он вспомнил Людмилу. Месяц назад она, сквозь слёзы, сказала ему: «Ты надёжен, как часы Петра I. Но теперь я понимаю, что жизнь не только надёжность. В ней должны быть безумные поступки, риски! Прости, я ухожу к Никите».
«Безумный поступок? усмехнулся Алексей, перекатывая в ладони тяжёлую печать. Устрою тебе такое безумие, что все твои Никиты позавидуют. Сниму на берегу Сочи, полгода, буду выкладывать фотографии, а ты смотри и плачь».
Он ещё не знал точной цены кольца, но в антикварной лавке, куда позвонил, ему назвали предварительную оценку, и дух захватило от такой судьбыподарка. Гдето под ложечкой сладко зашипело. Алексей сжал печать в кулаке, чувствуя, как дрожат руки.
Он провёл настоящую экспертизу: искал сведения о клейме, сравнивал камень с фотографиями в каталогах. Всё сходилось. Затем он сел и начал строить планы. Процесс был опьяняющим. В ту же ночь он не сомкнул глаз, представляя себе бесконечный океан и пальмы, будто в тумане над Сибирью.
А вы бы уснули? То же самое
Алексей сидел на подоконнике, раздумывая. «Продать значит навсегда расстаться с ним. А ведь это история» Но практичность взяла верх. «Нужно найти покупателя, который оценит антикварную ценность, а не просто переплавит камень».
Обладателю такого сокровища нечего было бы терять. Его фантазии явно не хватало размаху.
И Бали нет, решено: Сочи.
Что дальше?
«Можно наконецто сделать ремонт, размышлял он. Можно купить тот объектив, на который копил три года». Алексей встал, подошёл к окну. Глядя на спящий город, он продолжал: «Или просто положить деньги в депозит и не париться о завтрашнем дне».
Утром разбудил звонок от друга, который вечно звал в поход, а Алексей отказывался изза работы. «В этот раз соглашаюсь», подумал он, глядя на печать, лежащую на столе, и снова погрузился в сладкие грёзы.
Проснувшись, он первым делом нашёл кольцо не приснилось. Решив отметить начало новой жизни, Алексей пошёл в дорогой ресторан с панорамными окнами, куда обычно страшно зайти изза цен.
И там, у стойки, он увидел её. Людмилу. Она сидела одна, потягивая кофе. Лицо её было печально и потерянно.
Он хотел отвернуться, но вдруг остановился. В голове щёлкнуло.
Он подошёл к администратору.
Видите ту девушку? тихо сказал он. Хочу оплатить её счёт. И передайте ей это.
Алексей вытащил из кармана печать. Она лежала на его ладони, тяжёлая и таинственная, словно хранившая тайны прежних владельцев.
Что? Это же
Просто передайте. Скажите, что это от человека, способного на поступок. И что он желает ей счастья. С любой душой.
Он не стал ждать реакции, развернулся и ушёл, чувствуя, как земля уходит изпод ног. Он только что отдал не просто кольцо, а свой билет к свободе. Ради чего? Ради того, чтобы доказать что он не жадный? Что он не расчётливый? Что её упрек был несправедлив? Или просто, чтобы увидеть в её глазах не зависть, а изумление? Что настоящее безумство не в эгоизме, а в способности отпустить?
***
Людмила сидела в почти пустом ресторане, не в силах сдвинуться с места. В её ладони лежала древняя печать. Тяжёлая, холодная, настоящая. Рядом записка от администратора: «От человека, способного на поступок».
Она всё поняла.
Это был ответ, не тот, которого она ждала не мольба вернуться. А нечто большее. Жест человека, который ценой невероятной для себя потери доказывал, что способен на самое бескорыстное безумие. Алексей не купил на эти деньги машину, не полетел в путешествие. Он отдал кольцо ей. Просто так. В знак в знак чего? Прощения? Любви? Свободы?
Она вспомнила Никиту, с которым вчера ссорилась изза счёта в кафе, и ощутила, в тихой, всесокрушающей силе такого поступка, что «поступок» это не болтовня, а тихая мощь жеста.
***
Алексей был слегка под градусом и спал в простой одежде.
Во сне он шёл по пляжу, а под ногами вместо песка рассыпанные сапфиры, сверкающие, как звёзды над Уралом. Проснулся с тяжёлой головой и пустыми карманами. Вспомнил всё: кольцо, ресторан, свой безумный жест.
Он лежал, не открывая глаз, и ощущал странный, знакомый аромат духи, что дарил ей когдато на день рождения.
Алексей открыл глаза и приподнялся на локте. В дверном проёме его комнаты стояла Людмила, в руке сжимала ту самую печать.
Ты? Зачем ты начал он.
Я вернула Никите его подарки, тихо сказала она. А это Людмила протянула кольцо. Это теперь наше общее. Мы можем продать и уехать вместе на Сочи. Или оставить. Если ты не против.
Алексей молча смотрел на неё.
Он был полностью трезв и полностью счастлив. Он совершил поступок. И этот поступок, стоивший ему целого состояния, вернул ему нечто гораздо более ценное.
