Я ухожу! бросил в лицо Ирина́ Александровна.
Куда? прошептала она, ещё держась за листок с покупками, глаза её блуждали по кухонному столу.
Совсем! отозвался он, голос дрожал, будто от холода.
Как «совсем»? переспросила Ира, в её голосе звучал шёпот Нового года. А праздник?
Какой праздник? морщинистый рот пробормотал он, глядя в окно, где ещё моросил тонкий снег. Когда ты, наконец, поймёшь, что всё уже кончилось?
Он произнёс слова, словно разрезая воздух сквозь ледяную стужу:
Я ухожу от тебя, Ирина! Совершенно! Я нашёл другую, и у нас будет ребёнок!
Эдик уже давно планировал уход, собирал вещи, расставлял их в старом шкафу, как будто готовился к последнему рейсу. Он думал, что раздаст себе шанс, а ей судьбу без выбора.
В комнате уже стояла наряженная ёлка, под ней блестели гирлянды, а Ирина, сидя на диване, листала список продуктов: «шампанское, мандарины, оливье». Праздничный настрой витал в воздухе, как аромат мёда в январском морозе. Пятнадцатилетняя Ирина Александровна любила Новый год, как и большинство россиян, когда улицы покрыты пушистым снегом, а в витринах магазинов сверкает продажный блеск.
Она была экономной хозяйкой: всё подарки, всё сувениры готовились заранее, чтобы сэкономить рубли, силы и нервы. Уже лежали коробки с украшениями, серьгами, подарками для детей, внуков и даже для любимого мужа.
Эдик купил себе шерстяной свитер с оленями мечта любого мужчины, и заплатил за него «пара рублей». Для Иры это была мелочь, ведь ради любимого готова была отдать всё.
Что ты мне подаришь? спросила она, глядя в его глаза, полные решимости. Колечко? Деньги? У тебя же вкуса нет, Эдик, тебе уже за пятьдесят три.
Внезапно он вырвал её из размышлений:
Я ухожу!
Куда? спросила Ирина, смахивая со стола листок со списком.
Совсем! повторил он, оторвався от её рук. Я нашёл другую, и у неё уже ребёнок. Теперь всё ясно.
Ирка попыталась спросить: «А как же я?», но в её голове прозвучал лишь глухой крик, как будто Новый год уже прошёл.
Соперница была моложе, ярче, и, по словам Эдика, «лучше». Он раскрыл перед ней свои планы, будто это был захватывающий спектакль.
Мы познакомились на корпоративе в «Казани», гордо произнёс он. А тебе зачем знать об этом?
Зачем? отозвалась Ирина, отталкиваясь от его слов. Твои «возвышенные» чувства лишь пустота, а для меня это грязь!
Её взгляд встретил его, и он понял, что её боль будет лишь усиливаться. Она начала сомневаться, не переоценил ли он её ум.
Эдик ушёл, а Ирина осталась сидеть с незавершённым списком в руках, её мысли тонули в пустоте. Они были женаты двадцать восемь лет: казалось, крепкая семья, надёжный тыл, взрослые дети всё было бы достаточно. Но в её голове всё рушилось, как карточный домик.
Она оторвала из списка «Просекко», любимый напиток мужа, и упала на диван, чувствуя, как время растекается в одну минуту. Три часа прошли, как мгновение, голос телефона прервал тишину:
Ира, чего нам принести с Игорем? спросила подруга Любовь, звучавшая в трубке.
Эдик ушёл! ответила Ирина.
Ушёл? переспросила Любовь, удивлённо.
Ты знала? Ирина будто воскликнула.
Все знали! произнесла Татьяна, её коллега Игоря, который работал вместе с Эдиком.
Знала и молчала? крикнула Ирина.
Да! бросила подруга. Мы помиримся, а потом что?
Тишина заполнила комнату, и Ирина вырубила телефон. Она решила, что встречать Новый год одной нельзя. Она поехала к своей старой маме, а 1 января к дочери, где собиралась вся родня.
Там она рассказала, что её муж ушёл к молодой женщине. Оказалось, что все знали об этом, как будто предатели раскрывали глаза. С её душой был холоднее, чем в самый морозный вечер. Настроение упало до предела; Ирина ушла из компании гостей и шла домой пешком, по пустынным улицам, где светились фонари.
Тихо падал снег, город был украшен к празднику, но люди оставались в своих домах, отмечая Новый год. Ирина шла, ощущая, как тяжесть её сердца постепенно оттаивает.
Пусть они счастливы, сказала она себе, я не буду терзаться.
Год прошёл. Двадцать девятого декабря её бывший муж вновь появился в её квартире, неся в руках маленький свёрток. За спиной у него был рюкзак, в нём младенец.
Ты принёс ребёнка? удивилась Ирина, глаза её наполнились слезами.
Что, если бы меня не было дома? спросил он, как будто это была обычная ситуация.
Открыл бы замок? ответил Эдик, словно проверяя свою решимость.
А если бы я замки поменяла? спросила Ирина, чувствуя, как в груди стучит сердце.
Ты же добрая, произнёс он и попросил впустить его.
Ирина отодвинулась, не желая сразу выгонять мужчину с ребёнком, и он вошёл в открытая дверь. Они прошли в спальню, где он положил спящего малыша на кровать.
Сколько ему? спросила Ирина без эмоций.
Пятый месяц, ответил Эдик.
Где же твоя молодая? спросила она, ведь её планов не включало чужих людей в её доме.
Моё сердце уже не в ней, тихо сказал он.
Вот и всё, произнесла Ирина, зачем ты пришёл?
Он начал раздевать ребёнка, а Ирина возмущённо воскликнула:
Ты меня не примешь? удивилась она, глядя на мужчину, который теперь выглядел совсем другим.
С ребёнком? её голос дрожал. Я бы тебя и не пустила, а с чужим малышом тем более!
Эдик попытался отговориться, мол, один ему с ребёнком не справиться, и попросил её «забрать своё чадо и уйти». Он оправдывал себя тем, что «бес попутал», как будто простил себя после корпоратива.
Если я не уйду? спросил он.
Останься, ответила Ирина, тогда я уйду.
Она вспомнила, что после праздников к Любови придёт Вадим, её старый знакомый, который уже предлагал переехать к нему. И сказала ему:
После всех этих торжеств я приду, а тебя здесь больше нет места.
Эдик понял, что ему с ребёнком не справиться один, а любимая девушка исчезла, оставив записку: «Не ищи, ты мне надоел». Он взял отпуск, но праздничные дни прошли без радости.
Ирина, пока он уходил, оставила на кровати смятую бумажную салфетку, будто бы это был последний след его слёз. Она улыбнулась, думая, что лучше поздно, чем никогда. В её голове не было места ни жалости, ни сожаления только холодный рассудок, будто в России каждый год рождаются новые младенцы, а старые забываются.
Она решила испечь к праздничному столу лазанью, ведь её новый знакомый Вадим любил её, а Эдик предпочитал «Просекко». Подарок для Вадима уже был готов тот же шерстяной свитер с оленями, который год назад не получил Эдик. И теперь её мысли вращались лишь вокруг будущего, а не вокруг того, что ушёл её муж с ребёнком.
