30 июля, суббота
Сегодня проснулась с тяжёлым чувством в груди. Давно уже привыкла к пенсионному ритму шестьдесят лет за плечами, тридцать пять из них я провела бухгалтером на заводе. Теперь утренний чай, книги и отсутствие спешки стали моими маленькими радостями.
Первые недели пенсии прошли в тишине и покое. Я встала, когда захотела, позавтракала неспешно, включала утренние передачи. Прогуляться в магазин я старалась в те часы, когда очередь ещё не образовалась после сорока лет это ощущение счастья стало особенным.
В субботу утром позвонила моя дочь, Аглая. Голос её звучал тревожно.
Мама, нам нужно серьёзно поговорить, сказала она.
Что случилось? я сразу волновалась. Марина в порядке?
Всё нормально, ответила она, но я приеду к вам и всё расскажу. Не переживай!
Эти слова лишь усилили моё беспокойство. Когда дети говорят «не переживай», обычно за этим чтото скрывается.
Через час Аглая сидела на кухне, поглаживая растущий живот. Тридцать два года, и второй ребёнок уже на подходе, а с Олегом они всё ещё живут как будто не женаты. Четырёхлетняя Марина уже почти взрослая, но документ о браке для них, кажется, не так важен.
Мама, у нас проблема с жильём, начала она, нервно сжимая ручку кружки. Хозяин квартиры поднимает аренду. Мы едва справляемся с текущей платой, а он требует ещё две тысячи рублей сверху.
Я кивнула, понимая, как тяжело молодым. Олег меняет работу каждый день: сегодня грузчик, завтра курьер, послезавтра охранник. Аглая в декрете с дочкой, скоро уйдёт в ещё один.
Мы думали съехать, но с ребёнком никто не хочет сдавать жильё. продолжала она. Что будем делать?
Вот почему я и пришла, сказала она, сжимая край свитера. Можно ли нам временно пожить у тебя? Пока накопим деньги и, может, возьмём ипотеку.
Я налил себе чай. В нашей двухкомнатной хрущёвке уже тесно, а теперь сюда ещё маленькая семья с ребёнком, а ещё один на подходе.
Аглая, как же мы всё уместим? У меня всего две маленькие комнаты, вздохнула я.
Мы найдём место, уверенно отвечала она. Главное сэкономить. Сейчас мы платим за аренду тринадцать тысяч рублей в месяц, а через год эта сумма вырастет до ста пятидесяти тысяч! Эти деньги можно отложить на первый взнос по ипотеке.
Я представила, как Олег будет ходить по квартире, громко разговаривать по телефону. Марина будет постоянно плакать, игрушки разлетятся по всем углам, мультфильмы будут шуметь на полной громкости. Аглая будет требовать постоянного внимания к своему растущему животу.
Где будет спать Марина? спросила я, пытаясь найти разумные аргументы.
В большой комнате поставим детскую кроватку, а ты займёшь маленькую комнату. Диван, телевизор места хватит, ответила она.
Аглая, я только вышла на пенсию, мне нужен покой. Четыре десятка лет я трудилась, я устала, вздохнула я.
Она слегка улыбнулась: Мамочка, зачем тебе покой в шестьдесят? Ты ещё молода, здорова. У многих бабушек в твоём возрасте внуки уже в полном росте.
И к тому же у тебя есть дача, добавила она. Там чистый воздух, тишина, идеальное место для пенсионера.
На даче? переспросила я, не веря своим ушам.
Да, дом крепкий, огород можно посадить, помидоры выращивать. Врачам советуют людям нашего возраста больше времени проводить на свежем воздухе.
Меня охватило чувство холода. Дача находилась в тридцати километрах от города, туда ходит только утренний и вечерний автобус.
Аглая, зимой там холодно, печное отопление, дрова тянуть придётся, напомнила я.
Мамочка, ты же из деревни, в детстве всё так было, ответила она. Дед с бабушкой всю жизнь провели в селе, а летом ягодники, грибы в лесу, отдых.
Она говорила, будто предлагала мне дорогой курорт, а не простую дачу без удобств.
А если мне понадобится врач? Аптека? Продукты? спросила я.
Ты же не будешь каждый день к врачу ездить, ответила она. Раз в месяц хватит, а продукты можно закупать оптом и хранить в морозильнике.
Как же я буду общаться с друзьями? С соседкой, с которой всегда разговариваю? беспокоилась я.
По телефону, или они приедут к тебе на дачу, шашлыки пожарят, весело будет, заверила она.
Я слушала, будто бы не могла поверить, что дочь настаивает на том, чтобы я стала «дачной отшельницей», освобождая свою квартиру для их семьи, притворяясь, что заботится о моём здоровье.
Сколько вы хотите остаться в моей квартире? спросила я.
Как минимум год, может полтора, ответила Аглая.
Год или полтора! Жить в двухкомнатной хрущёвке с ними, а потом уезжать на дачу одной.
Что думает Олег? спросила я.
Он за! воскликнула она. На даче будет тише, без городской суеты.
Можно будет читать книги, смотреть телевизор, добавил Олег, предлагая установить спутниковую антенну, чтобы было больше каналов.
Я представила, как Олег сидит на моём любимом диване, задумчиво смотрит в потолок и предлагает улучшить связь.
Подумай сама, сказала я, предчувствуя очередную ловушку.
Что ты будешь делать в двух комнатах одна? спросила она. Мы справимся, сэкономим, встанем на ноги.
Когда вы планируете переехать? спросила я.
Завтра можем. У нас мало вещей, хозяин уже ищет новых жильцов, выселит нас к концу месяца, ответила она.
Я налила себе ещё чай, дрожа от волнения. Дочь смотрела на меня, как будто ждёт моего согласия.
Что если с Олегом у вас не получится? Вы же официально не муж и жена, спросила я.
Как раз разницы нет! Дети общие, мы живём вместе уже четыре года, брак ничего не изменит, уверенно заявила Аглая.
А если вы расстётесь? насторожилась я.
Не расстанемся, сказала она твёрдо. Квартира всё равно моя.
Я знала Олега уже четыре года: работа у него меняется каждый полгода, друзья приходят и уходят. Он был влюблён в неё, как в девочку, готов на всё.
Мамочка, я только вышла на пенсию, хочу немного отдохнуть, сказала она, пытаясь задеть мои чувства.
Что значит «отдохнуть для себя»? возразила я. Это же святая обязанность поддержать детей и внуков!
Дочь играла на моих эмоциях, словно профессионал. Я ощущала, как сопротивление тает.
А если я скажу «нет»? спросила она, опуская руки на живот.
Я не знаю, что тогда будет, призналась она. Больно будет обеим.
Эти слова прозвучали как скрытая угроза, как будто бы я навсегда утратю отношения с внуками.
Я представила, как Аглая будет рассказывать всем знакомым: «Моя мать отказалась помочь дочке!»
И куда нам тогда будет жить? всхлипая, сказала она. Олег предлагает переехать к маме, но у неё однокомнатка, и она меня не ценит.
Я знала её мать строгую женщину, которая не будет их терпеть.
Пожалуйста, помогите нам! умоляла Аглая. Всего год! Мы будем тихо, не будем вам мешать. Вы сможете отдохнуть на даче, от городской суеты.
И часто мне придётся туда ездить? спросила я.
Как получится. В выходные можете приезжать в город, покупать продукты, встречаться с подругами. А в будни тишина, спокойствие. Для пенсионера идеальный вариант, ответила она.
Я вздохнула и, с тяжёлым сердцем, согласилась: только на год, ровно на год, и только при условии, что вы будете экономить и искать собственное жильё.
Аглая бросилась в объятия: Мамочка, спасибо! Ты самая лучшая! Всё будет хорошо, обещаю!
На даче я буду ездить, когда захочу, добавила я. Это моё условие.
Конечно, мама! Твои правила, твоя квартира, мы гости, понимаем, согласилась она.
Через неделю они переехали. Олег расставлял вещи в шкафах, Марина бегала по комнатам, исследуя новое пространство. Я стояла посреди этого хаоса, собирая сумку для дачи, чувствуя себя изгнанницей из собственного дома.
Первые месяцы стали настоящим адом. Олег быстро освоился, включал телевизор на полную громкость, разговаривал по телефону в любое время. В холодильнике появились энергетические напитки, протеиновые коктейли. Марина требовала особого внимания, то жарила, то замёрзала, музыка мешала. Игрушки разбросаны, мультфильмы звучат с утра до вечера.
Я приезжала в город раз в неделю за продуктами и лекарствами, каждый раз в шоке от происходящего. Кухня завалена немытыми тарелками, в ванной сушатся детские вещи и носки Олега. Любимый диван покрыт пятнами от соков и печенья.
Аглая, может, наведём порядок? предлагала я.
Когда мне! отмахивалась она. Дитя маленькое, я устала. Олег после работы утомлён, ему нужен отдых.
Я сама мыла посуду, пылесосила, протирала пыль, но каждый мой приезд только на короткое время успокаивал хаос.
На даче я чувствовала себя истинной изгнанницей: тридцать километров от цивилизации, ближайший магазин в трёх километрах, автобус ходит дважды в день.
Соседи интересовались:
Галя, а ты ведь целый год здесь? У тебя же квартира в городе.
Дочь с семьёй живёт временно, отвечала я. Мы копим деньги на собственную квартиру.
Понятно, надо молодым помогать, сказали они.
Зима на даче оказалась особенно тяжёлой. Дрова быстро расходовались, воду приходилось нагревать на плите. Я ощущала, как будто застряла на краю света.
Через полгода Аглая стала мамой сына Дениса. Я надеялась, что они активнее будут искать жильё, но когда я пришла в город увидеть новорождённого, дочь заявила:
Мамочка, с двумя детьми нам уже ничего не найдётся. Давай ещё год посидим.
Я поняла, что меня обманули с самого начала. Год превратился в два, два в три.
И она будет проводить свои пенсионные годы на заброшенной даче? думала я.
В конце концов дочку с семьёй высели с полицией, они отказывались уходить. На меня обрушились ругательства, угрозы.
Мне уже было всё равно, ведь договор был на год и я его соблюдала. Стыдно ли мне перед семьёй и соседями? Нет! Как говорится, «что посеешь, то и пожнёшь».
Как вы считаете, правильно ли я поступила, или переборщила? Пишите в комментариях.
