Да ведь она нам ничего, а не старуха! закричала Элина, пытаясь убедить дочь в своей правоте. Василиса скривилась, будто хотела заплакать, но вдруг подняла голову: Тогда для меня она самая родная Никтошечка на свете, и так будет всегда!
Так случилось, что из многодетной сельской семьи Ивана да Марфы всех дочерей уже замуж взяли, а единственная младшая Малуша, тихая и скромная, осталась без жениха. Видимо, её возлюбленный так и не появился, а может, и заблудился гдето в дальних краях, жаловалась Марфа, поливая дочь жалостливой улыбкой. Малуша пока держалась за родителей, пока её племянники, уже переехавшие в город, не начали заводить детей.
Первым пришёл Володя, сын старшей сестры, склонившись низко и с просьбой: Тётка Малуша, дай мне ребёнка нянчить. Садик не открывают, а жене пора работать. Малуша, уже взрослая женщина, встал на перекрёсток: родители постарели, а в город идти страшно. Но Володя умолял, обещая не забывать о дедушке и бабушке, как делал это, приезжая помогать копать картошку и чинить крышу.
Родители, увидев, что их дочь уже не молодая, посоветовали ей съехать, мол, в городе, может, мужика найдёшь. Старушка уже перешагнула четвертый десяток, но не знала, что её дети уже обсуждали, как будет Малуша одна, когда их отправят в гости. В городе, как говорили, «и в своё время найдётся место». Так Малуша, бывшая колхозница, стала няней.
Володя обдумал всё: знакомая подрабатывала у тёти, и Малуша продолжила «стаж». Старшая дочь Воли пошла в школу, вторая подоспела. Отец и мать Малуши скончались, а она уже нянчила не детей Воли, а другого племянника. Трудовая «знамя» передавалась из рук в руки: ктото довёл ребёнка до детского сада, ктото до школы. Похоже, её уже не «нужна». Плёнённые к ней племянники уже перестали её звать, а Володя тем временем благодарствовал.
Через пару лет, пока Малуша ещё «тяготила» всех своим присутствием, деревенский дом с ягодным лесом и речкой рядом продали сестры за хорошие рубли. Володя потребовал: Друзья, давайте вкладись в комнату для тёти, ведь у неё тоже часть дома, а не под кустом жить!
Плюс, племянницы, чуть не расплакались: А если умрёт, кому достанется наша «малосемейка»? Вопрос о квартире всегда был тяжёлым. Володя, добряк, махнул рукой: Кто стакан подаст, тот и получит, а если захотит, тётка распорядится. Жить без забот у него не оставалось, но Володя, к сожалению, не дожил до пятидесяти умер от гастрита и рака.
После ухода Воли родные «забыла» о бабе Малуше. Дети уже выросли, няньки не нужны, а тётке уже седьмой десяток на пороге. Пусть живёт в своей «малосемейке». Она переехала, взяв со старой мебели стол, шкаф и раскладушку. Привыкнув к уходу за малышами, ей стало скучно, но судьба преподнесла новую «вакансию».
В магазине, стоя в очереди, к ней обратилась молодая женщина: Вы не нянчите случайно? У меня дочь (бледненькая девочка рядом) после операции на сердце, в садике не пускают. Ищу добрую няню с проживанием. Малуша наклонилась, а девчушка вдруг, улыбнувшись, прошептала: Иди! Я буду тебе сказки рассказывать. Ну что ж, так Малуша обрела новую воспитанницу.
Шура, теперь уже четырёхлетняя, была «в радости», а старушка с дочкой подружились. Жили они в просторной светлой комнате. Родители девочки часто работали, а большую часть времени Шура проводила с «КашейМалушей». Так девочка шуточно называла няню, а та не возражала. Шуре нужно было делать дыхательные упражнения, гулять подальше от заводских дымов и соблюдать режим. Няня, хоть и без образования, требовала всё строго.
Когда наступала ночь, Шура просила: КашаМалуша, расскажи про жизнь. И тётка, будто бы старшая, начинала рассказывать простые истории, даже о своём случае: однажды она возвращалась на теплоходе к племяннику, где её жена уже ждала. На борту встретила молодую студентку Ольгу, которая, оставив отца, заберёгла ребёнка и не знала, куда делась. Ольга попросила Малушу присмотреть за ребёнком, пока она чтонибудь купит. Малуша согласилась, получив огромный мешок с вещами, сухим молоком и термосом, но без свидетельства о рождении.
Теплоход уже отходил, Ольга бросила ребёнка к ногам Малуши и умчалась. Дитё крикнул, а Малуша, хотя сама не рожала, смогла быстро окутать малыша одеялом, покормить и успокоить. «Бог послал», подумала она.
Но жена племянника нашла их и воскликнула: Как так? У нас же свои дети! После небольшого скандала ребёнок был отдан обратно Ольге, а Малуша осталась одна в своей темной кладовке.
Шура, вернувшись домой, огляделась и со слезами в глазах обняла старушку: Ты у меня есть, нянюшка. Тётка кивнула: Ты моя, моя девочка.
Элина, увидев всё это, решила «получить» небольшие деньги от Малуши, сдавая её комнату в аренду, чтобы платить за уроки музыки для Шуры. Пианино стояло в углу, и Элина мечтала вырастить в дочери музыканта без дорогой школы. Малуша охотно согласилась, а доход от сдачи квартиры стал её «подушкой».
Через семь лет у Элины появились деньги от продажи доли в квартире умершей тёти. С согласия Малуши, «малосемейка» превратилась в просторную однокомнатную квартиру, оформленную на Шуру и Малушу поровну. Родня уже не интересовалась бабушкой, и всё спокойно шло.
Годы летели. Шура превратилась в красивую, здоровую девушку, окончила школу и уехала в соседний город учиться. Малуша отдала ей накопления: на оплату квартиры, жизнь в чужом городе, а может, и на свадебный тортик. К тому времени у Малуши начали ухудшаться зрительные способности, она почти слепа, ходит, будто опираясь на землю. Её собственная мать живёт в другом городе, а теперь эта «чужая» старушка живёт с ней.
Элина перевела Малушу из светлой комнаты в темную кладовку. Слепойкакаяразница, где находишься, говорила она раздраженно, переходя на «вы» и подчёркивая, что Малуша ей совсем никто. Всё, что сделала тётка, забывалось, а в итоге Элина стала «платить» за её уход в дом престарелых, привлекая знакомых.
Шура, погрузившись в студенческую жизнь, уже почти забывала про няню. Один раз, звоня маме, спросила: Как няня? но не дождалась ответа, спеша рассказывать о новых делах. Родители приезжали с провизией, а в квартире с соседями по учёбе Шура нашла место, где могла жить вместе со своей подругойлогопедом. Финансы спасали их, часто откуданибудь вытащив деньги из бабушкиных сбережений.
Сдав экзамены, Шура, сияя от счастья, сообщила маме: Мама, Андрей сделал мне предложение! В выходные приедут родители, познакомимся. Платье белое обязательно А где няня? Я принесла ей подарок особенный! и бросилась в свою прежнюю комнату, где когдато спала Малуша. Элина, немного смущённая, пошла следом: Мама? нашла тёмную кладовку, где лежала старушка, покрытая пылью, но всё ещё дышащая. Дверь была плотно закрыта, а внутри «КашаМалуша», чуть приподнятая одеялом.
Шура, распахнув дверцу, едва разглядела её. Элина, не желая увидеть эту «душещипательную» встречу, ушла на кухню. Дочь, раздражённая, сказала: Ты, Шура, молода, а потому категорична. Живёшь, как бабочка, порхаешь, наслаждаешься любовью, а я всётаки должна заботиться о старушке, которой не нужны ни забота, ни внимание! И тут же опять крикнула: Эта старушка нам никто!
Шура, схватив тётку за руки, прошептала: Прости меня, моя маленькая, ты моя сладкая ягода. Малуша, слегка дрожа, ответила: Шуронька, детка, вот и встретились.
Два часа спустя, Малуша, вымученная, но накормленная, сидела на кровати в прежней комнате, улыбка её застенчивая. На коленях коробочка с ароматическими травами, подарок Шуры мешочки с сухими лавандовыми цветами и шалфеем. Для слепой старушки запахи стали настоящим лугом.
За закрытыми дверями кухни мать пыталась вести разговор с дочерью, жалуясь, как трудно ей ухаживать за слепой старушкой и поддерживать отношения с отцом Шуры, у которого, кажется, начался возрастной кризис. Шура, почти шёпотом, спросила: А если я тебя в кладовке заперю на сорок лет поймёшь? Элина, разъярённо, крикнула: Она слепа! Слушай меня, дочь! Эта старушка нам никто!
Но Шура всё же перенесла встречу с родителями жениха, пригласив их позже, а Андрея будущего мужа познакомила с «Никтошечкой». Квартира, когдато выселённая изза Малаши, теперь оформлена на Шуру и Малушу в равных долях. Они отремонтировали её, купив дешёвую мебель с рук.
Шура, не рассчитывая, что Андрей будет «препятствовать» её планам, оказалась правой: он учился в медицинском институте, понял её ситуацию и поддержал. Они решили пожениться, а Шура переходит в педагогический вуз, чтобы стать логопедомдефектологом.
Малуша, хоть и не столь беспомощна, как мать заявляла, могла самостоятельно провести полдня, не обременяя никого. Шура, поцеловав старушку, твердо сказала: Только одинокие живут в приютах, а у тебя есть я.
Андрей и Шура окончили институты, она стала логопедом, он офтальмологом. Их первая дочь, Алёнушка, была найдена Малушей в руках Ольги, и семья объединилась в большую родную хату.
Нянушка тихо умерла в возрасте девяносто двух лет. Последний год она уже не поднималась, живя в спокойствии, доброте и светлой памяти.
