23октября 2024г.
Сегодня снова решил записать в дневник то, что терзает меня уже много лет. Я, Дмитрий Петрович Соколов, пишу от имени мужа, который давно уже научился жить в одиночку, но всё ещё вспоминает, как всё начиналось с моей жены, Василисы.
Василиса никогда не доверяла мне, поэтому ей приходилось полагаться лишь на собственные силы. Так сложилась наша семейная жизнь. Я, Дмитрий, был красив, как маков цвет, и всегда был душой любой компании. Алкоголь употреблял умеренно, не курил, к футболу, рыбалке и охоте не проявлял особого интереса. Словом, «молодец хоть за решеткой».
Эти положительные качества, казалось бы, заставляли её думать, что я находил утешение гдето за пределами нашего дома. Ведь таких мужчин, как я, в деревне не сыщешь. А «охотниц» в деревне тоже не не хватает
Единственное, что успокаивало Василису в её тревогах, это моя безмерная любовь к нашему сынишке Степану. Я ни о чём не жалел, посвящая всё свободное время сыну. Поэтому Василиса считала, что этой отцовской преданности будет достаточно, чтобы семья держалась.
В школе меня дразнили «Васей» за рыжие кудри и веснушки, разбросанные по лицу, как будто я был огненным пятном. Моя мать, красивая, но строгая, с детства говорила мне: «Василий, ты у меня как утёнокнепохожий. Прости за сравнение, но правда горька. Замуж за когонибудь ты вряд ли возьёшься, так что учись полагаться на себя, учись прилежно, а после учёбы строй карьеру. Если же ктото «подойдёт», будь послушной женой». Эти слова я запомнил навсегда.
Получив золотую медаль за окончание школы, я поступил в Московский государственный университет. Там я встретил будущую жену. Я не понимал, почему меня привлек такой завидный молодой человек. Позже я признался себе, что она была единственной, к которой я не побоялся подойти. Я не пользовался косметикой, не красил лицо, одевался скромно, не умел кокетничать. Когда я понял, что она серьезно ухаживает за мной, я решил взять инициативу в свои руки: предложил ей выйти замуж. Она была ошарашена, но обещала быть кроткой, смиренной и верной. «Любовь придет со временем», убеждала она меня. Я соглашаюсь, и наша мама, Ольга Ивановна, сначала не одобряла, но потом смягчилась.
Первая встреча с будущей тещей прошла нелепо. Ольга Ивановна оценила меня холодным взглядом: «Сынок красив, как солнце, а ты веснушчатый воробей». Но я не сдавался. Пришёл к ней без мужа, принёс чай, и, к удивлению Ольги Ивановны, меня даже начали воспринимать чуть более симпатично. Я пообещал быть верным и послушным мужем, и это перевесило её сомнения.
Моя теща была одинокой женщиной: её муж бросил её и сына ради новой любви, а через год вернулся, измождённый и отвергнутый семьёй. Она долго спрашивала себя, стоит ли простить предателя, но решила поддержать сына, ведь воспитывать одного ребёнка тяжёлый труд. Она благословила наш брак.
Через год у нас появился сын Степан, почти точная копия отца. Ольга Ивановна радовалась, а я, как мотылёк, летал вокруг него, делая его смыслом своей жизни. Любовь к жене, однако, так и не проснулась. Наши отношения были ровными, спокойными: я стирал и гладил её рубашки, готовил обеды, целовал её в щёку на ночь, а она отдавала мне всю зарплату, дарила цветы на день рождения и целовала по утрам. Всё это напоминало больше ритуал, чем настоящую страсть. Мы ждали, когда же возникнут те чувства, о которых писали в книгах и рассказывали друзья.
Пять лет спустя я нашёл то, чего искал, но в другой семье в девушке по имени Божена, красотой которой нельзя было не восхищаться. Мы встречались в кафе, на скамейке у парка, в квартире друзей. Я всё чаще укрывался от своей жены, а Степан видел в отце раздражение, а не ласку. Божена поставила условие: «Либо выйди за меня, либо будем друзьями». Я оказался в тупике: не хотел терять Божену, но сын был для меня дорог.
Степан был пятого года, когда я собрал вещи и ушёл. Я вспоминал мамин совет, который в детстве звучал как удар, но теперь стал ориентиром. Я понял, что уходя, не стану бросаться в реку и плакать три дня мамина «прививка» от жизненных невзгод помогла мне выстоять.
Через годы я часто видел, как простые семейные вещи чашка с кофе, домашние тапочки, зубная щётка в стаканчике напоминают о доме. Однажды, в порыве отчаяния, я положил щётку себе в карман, но при следующем визите нашёл её заменённую новой. Эти мелочи «царапали» душу, но я не мог понять, почему ушёл.
Я задавал себе вопросы: как не ранить родных? Как быть честным? Ответов не было. Я мог бы закрыть дверь, проклянуть разлучницу, но оставался тихим. Каждый раз, когда уходил, я слышал в себе голос: «Вернись, Дмитрий, не забывай о нас».
Божена, устав от суеты вокруг Степана, предупреждала меня: «Если уйду, то лишь изза твоего сына; ты о нём больше, чем обо мне». Так летели годы.
Подруги советовали мне: «Выйди замуж, найди нормального мужчину, а не этого бездельника». Я слушал их, но молчал.
В конце концов, спустя двенадцать лет, я понял, что возвращаться к семье бессмысленно. Я поставил точку, отправился в теплый уголок, где случился короткий роман без обязательств лишь лёгкое развлечение.
Через девять месяцев у Степана появилась сестра Маша. Я, как отец, был шокирован, но рад. Мы встретились в роддоме, и я, не зная, как себя вести, сказал: «Привет, малышка!». Маша крикнула: «Это мой папа!». Я, со слезами на глазах, подтвердил: «Да, Машутка, это твой папа».
Я обнял её, поцеловал носик, шепнул: «Спасибо, Аня, за всё». Аня, моя бывшая жена, держала меня за локоть, не позволяя опуститься на колени. Она сказала: «Здравствуй, горький мёд. Ты уходил 17 лет, но обид нет. Нам нужен папа». Степан стоял, растерянный, но с улыбкой.
Сейчас, глядя на свою жизнь, я понимаю, что всё, что я делал и ошибался, и любил, было лишь частью пути. Урок, который я вынес из этих лет, прост: доверие к себе и к другим самая ценная валюта. Плюс один рубль доверия стоит больше всех золотых монет.
Дмитрий.
