Я, Фёдор, помню, как в тот день Наташа (моя старшая сестра) пришла в квартиру родителей с огромной сумкой, будто готовилась к переезду.
Мам, можно зайти? Нужно коечто обсудить, спросила она, сжимая сумку за спиной.
Заходи, только разу́зь обувь, я только что полы вымыла, сказала Галина, отодвинув кресло. Алексей дома, газету листает.
В комнате пахло жареной картошкой и котлетами, как обычно, когда Алексей возвращался с дальних рейсов.
Наташа пустила в комнату, откинулась на диван, а под свободным платьем её живот уже начал выделяться.
Снова отёк ног? спросил отец, отложив газету. Пойдёшь к врачу?
Всё в порядке, папа, поправила сестра подушку. Я бы хотела обсудить одну идею она сделала паузу. Насчёт квартиры.
Какой квартиры? спросила Галина, поднося к сестре чашку чая.
Вашей, прошипела она, отхлебнув горячий напиток. У вас с Алексей в этой двухкомнатке места хватает, правда? Один в комнате, другой в другой. Если продать эту двойку, взять однокомнатную
А разницу тебе отдать? засмеялся я, прислоняясь к дверному косяку в рабочей куртке “Трансойл”. Сестрёнка, ты уже в деле.
Фёдор, ты уже вернулся? встрепенулась мать. Сейчас разогрею.
Позже, отмахнулся я, не отводя глаз от сестры. Сначала послушаем, что ты придумала.
Фёдор, не спеши, морщилась Наташа. Серьёзно, вам будет удобно в однушке
Кому удобнее? я бросил в угол свою большую сумку. Мне с родителями в однушке? Или тебе с нашими деньгами?
Сынок, не кричи, попытался успокоить меня Алексей. Давай обсудим спокойно.
Что обсудить? я прошёл по комнате, вспоминая, как пять лет назад мы продали дачу в Твери, отдав её маме. Теперь хотите и квартиру продать? Купили старшей дочери квартиру, а потом к ней вселились? бросил я.
У меня ведь третий ребёнок будет, повысила голос сестра. Нам уже тесно в этой двушке!
А я что? резко обернулся к ней. Мне тридцать два, а собственного уголка нет, потому что всё семейное ушло на твою троечку!
Правильно, фыркнула Наташа. Я хоть чегото в жизни достигла: муж, бизнес, дети, квартира
Муж нормальный? рассмеялся я. Тот, кто один за другим закрывает магазины? Город уже знает, что Павел в долгах до ушей.
Наташа побледнела.
Ты что несёшь? спросил я.
Да ладно, сестрёнка, я дальнобойщик, езжу по всей области. Ты слышала, сколько разговоров ходит? В Тюмени уже два магазина закрыли, здесь ещё три еле держатся. Поставщики не дают товар, потому что старый долг не погашен. Вот зачем тебе родительские деньги?
Тишина заполнила комнату. Галина перевела взгляд с дочери на меня, испуганно.
Наташа, скажи, это неправда, прошептала она.
Я не хотела вам врать У Павла действительно проблемы, серьёзные. Магазины не приносят прибыль, два уже закрыты, поставщики требуют деньги. Если не найдём их скоро пробормотала сестра, слёзы катились по щекам.
И ты решила оставить родителей без жилья? кивнул я. Чтобы мы в однушке ютились, пока ты отбираешь их долги?
Что мне делать? воскликнула Наташа, глаза наполнились болью. У меня двое малышей, третий скоро родится! Мы всё можем потерять!
Решай свои проблемы сама! рычал я. Хватит сидеть на шее у родителей! Они всё отдавали: дачу, сбережения а ты хочешь отнять последнее?
Ты просто завидуешь! воскликнула сестра, чуть не уронив чашку. Завидуешь, что у меня всё получилось, что я вышла замуж за нормального человека, а ты кто ты? Шофёр!
Да, у тебя всё получилось, пробормотал я. И теперь хочешь родителей обобрать. Может, возьмёшь их к себе? Пусть у тебя живут, раз им всё отдали.
Что? отшатнулась Наташа. Нет! У меня своя семья, маленькие дети
А можешь взять у них, а помогать нет? Тянуть только умеешь?
Ты ничего не понимаешь! схватила она сумку, руки дрожали. У нас проблемы Павел может всё потерять!
Значит, мы останемся без крыши? подошёл я к сестре. Иди отсюда. Хватит доить родителей. Решай свои проблемы сама.
Наташа выскочила, захлопнув дверь так, что стекло в столе задрожал. Галина упала на стул, закрыв лицо руками.
Зачем ты так с сестрой? Она же беременна
А как с ней? я сел напротив, потирая шею после долгой дороги. Вы видите, ей на вас наплевать, главное деньги выжать.
Но у неё действительно тяжёлая ситуация
А у нас? я оглядел старую квартиру с потрескавшейся краской и облезлыми обоями. Папа скоро выйдет на пенсию, маме давление скачет. А она хочет, чтоб вы переехали в новую однушку далеко от поликлиники.
Может, она одумается, тихо сказал Алексей.
Неделю не было от неё известий. Мама звонила, но сестра всё отказывалась отвечать. Затем в дверях появился Павел муж Наташи, в потёртом пиджаке, глаза пусты.
Можно к вам? сказал он хрипло. Нужно поговорить.
Мать молча провела зятя на кухню. Я хотел уйти, но отец остановил меня.
Сядь, сынок, послушай. Это касается всей семьи.
Павел долго молчал, крутил в руках чашку с остывшим чаем, потом заговорил:
Пришёл извиниться за всё. За себя и за Наташу. Мы не должны были втягивать вас в наши проблемы.
Что случилось? спросила мать.
Всё, уныло улыбнулся он. Вчера закрыли последний магазин, кредиторы пришли, забрали товар, технику, машину. Я думал, справлюсь, но всё обрушилось. Наташа верила в меня, поэтому пришла к вам. Думала, если продадите квартиру
А о родителях подумали? О том, что просите последнее у пенсионеров? не выдержал я.
Ты прав, кивнул Павел. Я переоценил свои силы, ввязался в крупный бизнес, набрал кредитов, а когда всё рухнуло, стыдно смотреть в глаза.
Как Наташа? встревожилась мать.
Плачет постоянно, не знает, как дальше жить, стыдно ей к вам идти после всего. Вы знаете, какая она гордая
Вы хоть както справляетесь? Дети маленькие
Пытаемся, сказал он. Я стал экспедитором в оптовой фирме, Наташа нашла работу в торговом центре администратором, как только роды закончатся. Будем жить как все. Просто простите нас, правда. Не надо было вас в это втягивать.
Когда он ушёл, в кухне воцарилась тяжёлая тишина. Я стоял у окна, глядя на серый осенний двор, думая о сестре. Как же она изменилась за эти годы: от весёлой девчонки превратилась в надменную жену, а теперь
Сынок, вдруг сказал Алексей, ты правильно поступил, не позволив нам продать квартиру. Мы всё время баловали Наташу, прощали ей всё. А она
Через месяц Наташа вновь появилась в дверях, похудевшая, живот всё ещё выпирал, в простом платье, без макияжа. Села в коридоре и разрыдалась:
Простите меня. Я такая Вы столько для меня сделали, а я
Мать бросилась к ней:
Всё, хватит. Какнибудь прорвётесь.
Я смотрел на сестру и не узнавал её куда делась прежняя гордячка? Сидит теперь в простых туфлях, без макияжа.
Ладно, сказал я наконец. Проехали. Будешь жить, как все, без понтов.
Спасибо, прошептала Наташа, глаза всё ещё полны слёз. Что ты не позволил продать квартиру. Ты был прав, нам самим нужно справляться.
В тот вечер мы долго сидели за столом. Наташа рассказала, как один за другим закрывались её магазины, как Павел метался по городу в поисках денег, как ночи проходили без сна.
Я думала, мы особенные, потому что у нас есть деньги, призналась она. А теперь всё иначе. Павел развозит грузы, я скоро начну работать в торговом центре.
Ну и хорошо, кивнул я. Ничего страшного. Я тоже крутил баранку, и не жалуюсь.
Прошёл год. У Наташи родился третий ребёнок мальчик. Павел работал экспедитором, часто был в разъездах, но всегда возвращался с продуктами. Наташа стала удалённым копирайтером, быстро освоилась и даже получила премию за первый квартал.
Однажды вечером я заехал к ней после рейса. Она готовила на кухне, дети играли.
О, брат, зайди, я тебе супа налью, улыбнулась она.
Сейчас минутка, отвечал я, доставая из сумки пакет с конфетами и игрушками.
Старшие дети подбежали, закричали от радости.
Ты их вечно балуешь, заметила Наташа.
А зачем не баловать? подкинул я племянника. У вас хорошие парни растут.
Позже, когда дети ушли в свою комнату, я сел за стол, налил чай.
Слушай, я всё спросить хотела. Ты знаешь фирму «Трансойл»? Павлу предлагают туда перейти, зарплата выше.
Нормальная компания, сказал я. Я с ними часто работаю, платят вовремя.
Вот и говорю ему согласиться, сказала она. А он всё боится менять.
После своего бизнеса? ответил я. Понятно, но там действительно неплохо платят.
Она помолчала, потом задумалась.
Недавно я прошлась по нашим старым магазинам, там теперь аптечная сеть. Не грустно, как будто всё в другом измерении.
Так правильно, согласился я, отхлебнув чай. Живёте нормально, работа есть, дети растут.
На следующий день я заехал к родителям. Отец читал газету, мать ухаживала за рассадой на подоконнике.
Фёдор, подойди, позвал меня Алексей, отложив газету. Мы с Галиной чтото решили.
Давай без предисловий, пап.
Мы решили дать тебе деньги на первый взнос по ипотеке. У нас накопилось немного.
Что? удивился я, вставая. Вы хотите мне деньги?
Не спорь с отцом, перебила мать. Мы видим, как ты копишь, а пенсия уже приближается.
Нет, мотнул я головой. Сам справлюсь, оставьте эти деньги себе.
Мы знаем, как ты справляешься, пробормотал Алексей. Берёшь дополнительные рейсы, работаешь на износ. Возьми, не спорь. Ты всегда был нашей опорой.
Сначала я хотел отказаться, но подумал, сколько можно жить в аренде, и согласился. Через две недели нашёл подходящую однушку рядом с работой. Родители помогли с первым взносом, остальное взял в ипотеку.
Вот теперь у тебя свой угол, сказала мать, помогая переносить коробки. Хватит всё время жить в съёмных квартирах.
Всё нормально, мам, ответил я. Справился.
Наташа тоже пришла с занавесками и кастрюлями в подарок.
Это от нас с Павлом, новоселье, сказала она.
У меня всё есть, ответил я, отмахивая.
Бери, бери, продолжала она, раскладывая посуду. Ты понял, что правильно сделал, когда наорал на меня. Я действительно перестала вести себя надменно.
Главное, что поняла, кивнул я.
Вечером, когда все разошлись, я сидел в своей новой квартире, слыша, как за окном гудит город, а на плите свистит чайник. Я улыбнулся всё-таки получилось: купил квартиру, помирился с сестрой, а родители остались в своей двухкомнатке. По выходным я привожу им продукты, помогаю по хозяйству; мать всегда предлагает мне котлеты:
Возьми, сынок, я же знаю, ты сам не готовишь.
Я сам себе справляюсь, мам, отвечаю.
Бери, бери, она упрямо кладёт мне контейнер. Ты же у меня единственный сын.
И жизнь, как говорят, постепенно наладилась.
