Он говорил, что я «не подхожу на роль отца», но с самого начала я воспитывал этих детей.
Когда моя сестра Майя начала рожать, я находился в другой части региона на мотоциклетном сборе. Она умоляла меня не отменять поездку, уверяя, что всё будет в порядке и что времени ещё хватает.
На свет пришли трое чудесных малышей, а она не выдержала.
Я помню, как держал в руках крошечные пакеты, дрожащие в отделении интенсивной новорожденной терапии. На мне всё ещё пахло бензином и кожаной курткой. У меня не было ни плана, ни малейшего представления, что делать. Но глядя на Риту, Беллу и Кирилла, я понял: уйти отсюда я не смогу.
Ночные вылазки я заменил ночными кормлениями. Рабочие из мастерской подменяли меня в смене, так я успевал забирать детей из детсада. Я научился плести косы Белле, успокаивать Риту в её вспышках гнева, убеждать Кирилла попробовать чтото кроме обычных макарон с маслом. Я перестал участвовать в длительных рейдах. Продал две мотоциклы. Сам собрал кровати-этажерки.
Пять лет. Пять дней рождения. Пять зим, полных гриппа и гастроэнтерита. Я не был идеален, но я оставался. Каждый день.
И тогда появился он.
Биологический отец. Его нет в свидетельствах о рождении. Он ни разу не навещал Майю во время её беременности. По её словам, он сказал, что тройням «не подходит его образ жизни».
А сейчас? Он захотел увезти их.
И пришёл не один. С собой он привёз социального работника по имени Марина. Она посмотрела на мои масляные комбинезоны и заявила, что я не создаю «подходящую для долгосрочного воспитания среду».
Я не мог поверить своим ушам.
Марина прошлась по нашему небольшому, но ухоженному дому. Она увидела детские рисунки на холодильнике, велосипеды в саду, маленькие башмаки у входа. Улыбалась ласково, делала заметки. Я заметил, что её взгляд задержался на татуировке на моём шее.
Самое печальное дети ничего не поняли. Рита спряталась за мной, Кирилл заплакал, Белла спросила: «Этот человек будет нашим новым папой?»
Я ответил: «Никто вас не отнимет. Только в юридическом порядке».
А сейчас слушание через неделю. У меня есть адвокат. Хороший. Чёртовски дорогой, но стоит того. Моя мастерская едва держится, потому что я беру всё на себя, но я продал бы даже последнюю ключицу, лишь бы удержать детей.
Не знал, какое решение вынесет судья.
Накануне слушания я не мог спать. Сидел за кухонным столом, в руках держал рисунок Риты меня, держащего их за руки перед нашим домиком, с солнцем и облаками в углу. Примитивные детские каракули, но, честно говоря, я выглядел счастливее, чем когда-либо в жизни.
Утром я надел рубашку с пуговицами, которую перестал надевать после помин Майи. Белла вышла из комнаты и сказала: «Дядя Дэн, ты выглядишь как священник».
«Надеюсь, судье понравятся священники», попытался пошутить я.
Зал суда выглядел как иной мир. Всё бежевое и блестящее. Вин сидел напротив меня в дорогом костюме, делая вид заботливого отца. Он даже принес фотографию тройни в рамке из магазина, будто это чтото доказывает.
Марина прочитала свой доклад. Она не врет, но и не смягчает тон. Упомянула «ограниченные образовательные ресурсы», «беспокойство о эмоциональном развитии» и, конечно, «отсутствие традиционной семейной структуры».
Я сжал кулаки под столом.
Затем настала моя очередь.
Я рассказал всё судье: от звонка о Майе до того, как Белла вырвала мне в спину рвоту в долгой поездке, и я даже не пошёл. Я упомянул задержку речи у Риты и то, как взял вторую работу, чтобы платить логопеду. Я говорил, как Кириллу пришлось учиться плавать, потому что я обещал ему бургер каждую пятницу, если он не сдастся.
Судья взглянул на меня и спросил: «Вы действительно считаете, что сможете в одиночку вырастить троих детей?»
Я проглотил. Можно было соврать. Но я не стал.
«Нет. Не всегда», ответил я. «Но я делаю это каждый день уже пять лет. Я не делаю это из долга. Я делаю это, потому что они моя семья».
Вин наклонился вперёд, будто хотел чтото сказать, но молчал.
И тогда случилось нечто.
Белла подняла руку.
Судья, удивлённый, спросил: «Молодая леди?»
Она встала со стула и сказала: «Дядя Дэн обнимает нас каждое утро. А когда нам снятся плохие сны, он спит на полу рядом с нашей кроватью. Однажды он продал свой мотоцикл, чтобы отремонтировать нам отопление. Я не знаю, как выглядит папа, но у нас уже есть один».
Тишина. Абсолютная тишина.
Не знаю, стал ли её выступление решающим. Возможно, судья уже принял решение заранее. Но когда он наконец сказал: «Опека остаётся у господина Дезмонда Фомина», я выпустил вздох, который не ощущал с долгих лет.
Вин даже не посмотрел на меня, уходя. Марина кивнула мне едва заметно.
В тот вечер я приготовил сырные тосты с томатным супом любимое блюдо детей. Белла танцевала над кухонным столом, Кирилл играл с ножом для масла, как с лазерным мечом. Рита обняла меня и прошептала: «Я знала, что ты победишь».
И в тот момент, несмотря на жирную кухню и усталость, я чувствовал себя самым богатым человеком на свете.
Семья это не кровь. Это те, кто остаётся рядом, снова и снова, даже когда трудно.
Если ты считаешь, что любовь делает когото родителем, поделись этой историей. Комуто она может пригодиться сегодня.
