Почему я должен жалеть вас? Вы же меня не жалели, отвечала Лада.
В последний год мама часто болела. В те дни, когда её держали в больнице в Москве, Лада жила дома с отчимом дядей Мишкой.
Он, как и прежде, был занят работой: выходил из дома в семь утра, возвращался к восьми вечера. Так что, посути, Лада была почти одна.
Михаил давал ей небольшую сумму в рублях, чтобы девочка могла обедать в школе. На оставшиеся деньги она покупала макароны, гречку, картошку, иногда дешёвые сосиски и готовила из этого ужин.
Но в конце ноября Лада пришла из школы и увидела отчима дома. Он сидел на кухне, опершись локтями о колени, и смотрел в пол. Когда девочка вошла, он поднял голову и сказал:
Всё, Лада, мамы больше нет.
Девочка не ответила и прошла в свою комнату. Ей было тринадцать, и она знала, что при такой болезни мало кто живёт долго, но всётаки надеялась, что мама выживет.
Они вместе с мамой строили планы: закончить девятый класс и поступить в медицинский колледж. Мама говорила, что у Лады получится стать отличной медсестрой.
Тебе, дочка, лучше работать с детьми ты добрая, а к больным ребёнкам надо относиться с нежностью.
Лада не плакала, а смотрела на голые ветки берёзы, растущие под окном. Вдруг её охватила сильная одиночество, будто рядом никого не было ни отчима, ни родственников, ни школьных подруг. Оставалась лишь пустота, заполнявшая всё вокруг.
На следующий день приехали родственницы мамы: тётка Вера, тётка Алёна и тётка Светлана из Подмосковья. Тёти ходили по квартире, обсуждали чтото, доставали из шкафа мамины вещи и готовили на кухне целый вечер.
Лада сидела в своей комнате. Тётка Вера принесла ей тарелку с картошкой и котлетой, но девочка ничего не ела.
На поминки пришли ещё три женщины и два мужчины, которых Лада никогда раньше не видела.
За столом сразу начали обсуждать, что делать с Ладой.
Мы с Катей не были официально женаты, просто жили вместе, начал Михаил. Поэтому я считаю её своей дочерью. Квартиру надо будет освобождать через две недели, а мне одной двухкомнатной квартиры не хватает, возьму поменьше. Итак, родственники, решайте, кто возьмёт Ладу к себе.
В комнате наступила тишина: замолчали все и три сестры покойной, и две её тёти. Лишь молчали, глядя друг на друга.
Наконец одна из тёток произнесла:
Что думать? Катя была твоей родной сестрой, значит, ты обязана воспитать её дочь.
И что, значит, родная? Мы с Катей лишь два раза в год звоним друг другу с днём рождения и с Новым годом. Я даже не знаю, чей отец у неё. К тому же у меня уже есть трое сыновей, а разместить её негде.
Может, ты, Светлана, возьмёшь её? спросила Алёна. Ты жалуешься, что денег не хватает, а за опеку платят, плюс Ладе полагается пенсия по материнской потере. К тому же твоей Христине двенадцать, им будет удобно.
Нет! Мы только что с Павлом переехали. Я говорила Христине вести себя тише, а вы хотите навязать чужую девочку.
Нет, и деньги мне не нужны, ответила Светлана. Почему ты, Алёна, сама не возьмёшь Ладу?
Я инвалид, мне не дадут, сказала Алёна. К тому же я старше, будет тяжело ухаживать за ребёнком.
Так они разошлись, не решив судьбу Лады, которая сидела в соседней комнате и слышала, как торгуются родственники.
Лада поняла: ни одна из маминых сестер не проявила к ней интереса. Когда они уже собирались в прихожей, тётка Светлана сказала:
Если бы эта квартира была не арендной, а своей, можно было бы договориться, а так потеряешь больше, чем получишь, да ещё проверки какиенибудь.
В итоге, когда нужно было освобождать жильё, судьба Лады была решена: её отправили в местный детский дом.
Отдавая девочку сотрудникам опеки, Михаил на прощание сказал:
Не держи меня в обиде, теперь наши пути расходятся.
В первый же день к Ладе подошла высокая девочка с густой кудрявой шевелюрой:
Ты новенькая? спросила она. Как тебя зовут?
Лада.
Не бойся. Здесь не так уж плохо. Есть хорошие воспитатели, есть и такие, которым всё равно, но особо плохих нет.
Плохо только тем, кто один. Я здесь уже месяц, давай держаться вместе будет проще. Меня зовут Людка.
У тебя тоже родители умерли? спросила Лада.
Нет, мои живы. Но скоро, думаю, их тоже не будет, потому что их права отняли, и нас четырёх сюда привезли меня и трёх моих братьев.
Счастье! воскликнула Лада. У тебя есть братья.
Пусть даже их и нет. Младший Волк, ещё ничего не умеет, а два старших всю жизнь меня бил
и заставляли готовить и стирать, когда мама не могла держаться на ногах.
Сколько тебе лет? спросила Лада.
Тринадцать, три месяца назад исполнилось.
Я думала, ты старше.
Нет, просто в нашей семье все высокие: дед, отец и братья.
Людка и Лада держались вместе до окончания девятого класса.
В последний год они часто обсуждали будущее.
Я хочу поступить в медицинский колледж, сказала Лада однажды. Мы с мамой мечтали об этом. Не знаю, получится ли.
А почему бы не получилось? По химии и биологии у тебя пятёрки, в аттестате, наверное, только две четвёрки. К тому же у нас есть льготы, но и без них ты сможешь поступить.
Ты уже решила стать поваром? спросила Лада.
Поваркондитер. Хочу печь торты и кексы, ответила Людка. Чтобы они были воздушные, как облака.
Помнишь, я рассказывала, как нас четверо, Наталья Ивановна, вели на конкурс вокальных ансамблей? Мы тогда стали лауреатами, а по телевизору показали?
Потом мы зашли в кафе, и Наталья Ивановна купила нам кофе с кексами. Там был такой воздушный крем.
Лада действительно поступила в медицинский колледж, стала одной из лучших студенток группы, а на последнем курсе ей выделили небольшую квартиру с простым ремонтом.
Она была счастлива: впервые после лет в детском доме и общежитии у неё была своя комната, своя кухня и ванная, не нужно было никому делиться.
Девушка старалась обустроить её: повесила светлые шторы, поставила на подоконник цветущую герань, раскрасила кухонный стол яркой скатертью, купила две красные кастрюли в белый горох и ещё немного посуды.
Конечно, квартира выглядела скромно, но в ней можно было жить.
Однажды случилось событие, которое сильно удивило Ладу и рассмешило Людку.
Только что закончились занятия, и Лада шла к гардеробу, чтобы поехать в детскую поликлинику, где подрабатывала санитаркой. В этот момент её окликнула тётка Светлана двоюродная сестра её мамы, та самая, что раньше отказалась её взять, чтобы не мешать семье.
Лада, привет! Ты меня помнишь?
Помню. Вы двоюродная сестра моей мамы.
Я не знала, что ты учишься здесь. Представляешь, Христина случайно рассказала, что в нашем колледже на конкурсе победила наша тезка Лада Пономарёва!
Пономаровых много, а имя Лада нечасто встречается. Я и приехала, чтобы убедиться, что мы родные, сказала Светлана.
Простите, я опаздываю на работу, ответила Лада и пошла к выходу.
Женщина шла рядом и продолжала:
Лада, я слышала, тебе квартиру дали. У меня к тебе небольшая просьба: Христина только на втором курсе, ей ещё два года учёбы, а соседки в общежитии совсем не подходят.
Может, она поживёт у тебя до окончания колледжа? Мы будем платить половину за квартиру и привозить продукты. Согласна?
Нет, не согласна, ответила Лада.
Ну, ты же всегда была доброй девочкой! Не жаль ли тебе свою сестру?
Я уже не такая добрая, как раньше. И мне не жаль Христину! Разве вам не было жаль отправить меня в детский дом?
Почему я теперь должна жалеть вас? Я была в детском доме, в общежитии, всё выжила. Христина тоже выживет.
В этот момент они подошли к остановке. Лада вошла в подойдённый автобус, двери захлопнулись.
Светлана несколько минут стояла, глядя вслед отъезжающему автобусу, потом повернулась и пошла назад. Как посеяли, так и пожнут.
