15 октября, пятница.
Окно моей кухни завешено серой осенней мглой: ливень стучит, ветер свищет в переулке, а я, Степан Михайлович, гляжу в пустоту. Два года моя жизнь была расписана как расписание поездов: подъём в семь, каша в восемемь, новости в девять. Всё чётко, всё по порядку. Тапочки у двери в один ряд, чашки в шкафу одинаковой высоты, ручки направлены в одну сторону. Так я жил после утраты любимой жены.
Красота, да и только, шепчу себе. Ладе бы понравилось.
Вечером, как обычно, отправляюсь в соседний магазин «У дома» за буханкой хлеба. На лестничной площадке, прямо на ступеньках, сидит кот. Рыжий, весь облезлый, один глаз мутный, дрожит, будто от дождя и страха одновременно.
Ну здравствуй, приятель, присаживаюсь. Вид у тебя неважный.
Кот бросает на меня взгляд, будто шепчет: «Не то слово, дедушка, жизнь боли». Я протягиваю руку.
Подойди-ка, прошептал я. Кот не убегает, а лишь слегка прикасается лапой, едва слышно мурлычет.
Ледышка ты моя, улыбнулся я, качая головой.
В тот же миг с лестницы идут шаги. Галина Петровна, соседка с третьего этажа, спускается выбрасывать мусор.
Степан Михайлович! восклицает она. Что вы там возитесь с этим… существом?
Замёрз бедолага, отвечаю я.
И правильно! Нечего тут шляться. Блохи, инфекции
Я поднимаюсь, бросаю взгляд сначала на Галину, потом на кота.
Пойдём, что ли, шепчу я. В тепле будет лучше.
Да вы с ума сошли! бурчит соседка. Грязь в дом тащить!
А если он умрёт чище будет?
Я возвращаюсь домой с котом, который идёт рядом, нерешительно, но не отстаёт. На пороге он останавливается, нюхает воздух.
Не бойся, заходи, успокаиваю я его. Здесь не улица.
Первым делом отвожу его в ванную. Тёплая вода, немного шампуня кот не сопротивляется, наоборот, закрывает глаза от удовольствия.
Бедный ты мой, бормочу, разглядывая шрамы и стирки. Кто же тебя так оставил?
Кормлю его колбасой и сыром; всё исчезает за считанные минуты.
Будешь Рыжиком, решаю. Самое то.
Ставлю старое полотенце у батареи, кот сверяется калачиком и мгновенно засыпает. Я смотрю на него и думаю: «Как теперь жить? И корм, и врач». Но в доме появляется живое не пустой порядок, а суета.
Хорошо, одну ночь выдержишь, шепчу себе. А дальше посмотрим.
Утром просыпаюсь от грохота. Кухня в бардаке: горшок перевёрнут, земля на полу, чашка разбита. Рыжик сидит, важным видом вылизывает лапу.
Что ты натворил?! восклицаю.
Кот поднимает морду, смотрит безразлично, будто говорит: «Доброе утро, как спалось?»
Всё, тяжело вздыхаю. Верну тебя обратно. Не готов я к этому.
Стою среди разрушенной кухни, чувствуя, как внутри всё кипит. Два года идеального порядка и вот такая ночь. Хлев какой-то.
Братец, шепчу я коту. Не справлюсь без тебя. Прости.
Поднимаю его на руки и направляюсь к двери. На пороге встречаю Галину Петровну, собирающую подписи.
Ага! торжественно заявляет она, увидев бардак. Говорила же плохо кончится!
Смотрю на неё, потом на кота, который прижимается к моей груди и тихо мурлычет.
Не отдам его, неожиданно говорю.
Что? Как не отдадите?
Так. Привыкнет. Воспитаю.
Да он вам всё разнесёт!
Ну и пусть. У меня не дворец.
Галина фыркает и уходит, хлопнув дверью. Я остаюсь с котом и разрушенной кухней.
Ладно, Рыжик, глубоко вдыхаю. Раз уж взял, отвечаю. Договоримся: больше безумств.
Час полчаса ухаживаю за домом, а кот сидит рядом, наблюдая.
Видел, как дела обстоят? говорю, подметая. Я устал, а ты зритель. Барин, что с тебя взять.
Кот мяукнул, будто соглашаясь.
К обеду всё снова блестит. Но как только сажусь за стол, Рыжик таинственно оказывается на полке и сбрасывает стопку книг.
Да ты издеваешься! простонал я.
Злость уходит, внутри будто щёлкнуло. Идём в магазин за кормом. Продавщица удивлённо поднимает брови:
Котика завели?
Похоже на то.
И вы дома с животным? Да ладно!
Сам в шоке, отвечаю.
Дома кормлю Рыжика купленным кормом за 200 рублей. Зверёк ест с удовольствием.
Нравится? спрашиваю.
Он терётся об ногу.
Через неделю я уже не узнаю свою жизнь. Встаю не по будильнику, а от того, что Рыжик устраивает «поход по груди». Вечерами не смотрю новости играю с котом верёвкой.
Ладе бы смеялась, говорю себе. Что с её аккуратным мужем стало.
В квартире появилось многое: домик у окна, когтеточка, миски. Исчезла главная черта мёртвая тишина. Дом ожил.
Галина Петровна заглядывает по расписанию: то вопросы, то жалобы, но всё время бросает взгляды на Рыжика.
Развел тут зверинец! фыркает. Дождёшься тараканов.
Да какие тараканы? смеюсь. Чище, чем у многих.
Она вздыхает, качает головой и уходит. В квартире пахнет новым теплом, а не стерильной пустотой.
Три недели спустя я крашусь батарею, стоя на табурете, а Рыжик, пробравшись под руку, вляпался лапой в краску и оставил белые следы по всему дому.
Ах ты ж, художник! хохочу, поднимая кота.
Стучат в дверь.
Что у вас опять? врывается Галина Петровна.
Рыжик искусством занимается, показываю следы.
Беспредел!
Да бросьте, Галя. Красота же!
На четвёртой неделе снова в магазин, новая игрушка. Продавщица вздыхает:
Уж балуете вы своего кота.
Он того стоит, смущаюсь.
Дома Рыжик встречает меня, замурлыкает.
Соскучился? тихо говорю. И я по тебе.
Он действительно скучал. Я спешил домой, будто ктото ждал. Понял, что нужен он мне, как воздух.
Тигрёнок рыжий вернул меня к жизни.
Через месяц Галина Петровна приходит с просьбой:
Можно я его сфотографирую? Внучке отправлю.
Конечно.
Фотографируем. Кот позирует, как профессионал. Соседка улыбается давно не слышала её смеха.
После её ухода думаю: «А ведь и Галина переменилась. Добрая стала. Или я так вижу?»
Утром меня разбудила та же тревожная тишина.
Рыжик? зову, вставая судорожно.
Нет ответа, нет привычного топота. Ищу под диваном, в шкафу, за холодильником пусто. На кухне миска с кормом, к которой никто не прикасается. Сердце сжалось.
Этого не может быть, прошептал, голос дрогнул.
Обыскав всё, вспомнил о балконе. Спешу на лоджию, где форточка открыта, а на полу осколки глиняного горшка.
Господи понимаю, он мог выпасть!
Четвёртый этаж. Внизу бетон. Одеваюсь в спешке и бросаюсь на улицу, ищу в кустах, под машинами, в подвале.
Рыжик! зову. Прохожие оборачиваются с сочувствием.
Дедушка, что случилось? мягко спрашивает молодая мама в коляске.
Кот пропал сдерживая слёзы.
Может, просто гуляет? Такое бывает.
Я обошёл весь двор, но кота не было.
К вечеру, полностью измотанный, возвращаюсь домой, сажусь и уставился на неприкасную миску. В дверь стучат. Галина Петровна.
Степан Михайлович, вы кричали во дворе Что случилось?
Рыжик пропал, сипло отвечаю.
Как пропал?
Проснулся, а его нет. Может, с балкона упал, может, удрал.
Галя осматривается.
И что, везде смотрели?
Да.
В подвал заглядывали?
Да.
А может, ктото его забрал? Приютили?
Эта мысль тяжёлая.
Не знаю, Галя, впервые называю её по имени. Голова не соображает.
Не переживайте, неуклюже хлопает по плечу. Найдётся ваш Рыжик. Они умные, выкарабкаются.
Ночь без сна. Слушаю за дверью, надеясь услышать знакомое мяу. Тишина.
К утру понимаю: без кота жить нельзя. За месяц Рыжик стал частью меня.
С рассвета до заката хожу по району, показываю фото: «Рыжий кот, грудка белая, улица Мира». Люди качают головами. В зоомагазине продавщица предлагает разместить объявление.
А вы объявление разместите? спрашивает.
Я в этом ничего не понимаю.
Я помогу! улыбается она. Дайте фото, я всё раскидаю.
Постановка в сеть гласит: «Пропал кот Рыжик. Вознаграждение гарантируется». Телефон молчит.
Третий день я уже почти смирился. Сижу у окна, голыми глазами гляжу в пустоту, вспоминая, как жизнь кувыркается.
Месяц назад всё было предсказуемо. Потом пришёл Рыжик хаос, тепло, смех. И ушёл, оставив дыру глубже прежней.
Значит, так и надо, бубню, глядя в отражение. Не положено старикам счастье, сидеть тихо и доживать.
Но сердце противится. Хочется снова слышать мурлыканье, ощущать, что ты не лишний.
Вечером третьего дня пью чай машинально, лишь бы занять руки. И вдруг слышу далёкое, приглушённое мяуканье.
Сначала думаю, что воображение, но звук повторяется, жалобно тянется.
Бросаюсь на лестничную площадку.
Рыжик?!
Тишина. Поднимаюсь выше, к соседнему этажу.
Рыжик! Ты здесь?
Там, в щели у окна второго этажа, рыжий кот, дрожащий, грязный, но живой.
Господи едва не падаю в обморок. Как ты туда залез?!
Кот почти не шевелится. Я прижимаю его к себе, он еле слышно мурлычет. Слёзы падают, впервые за два года.
Дурачок шепчу. Зачем ты так со мной? Нашёл всё
Дома даю ему тёплое молоко, кормлю понемногу. К вечеру кот оживает, даже лапкой играет.
Вот и славно, улыбаюсь сквозь слёзы. Вот и хорошо.
Сейчас январь, три месяца с тех пор, как Рыжик поселился у меня, и месяц после его исчезновения. Сижу у окна, греюсь. На подоконнике Рыжик, раскинувшийся в солнечном пятне, толстый и довольный.
Разъелся ты, дружок, шутлю я. Совсем домашний стал.
Он лишь урчит, глаза закрыты.
Стучит в дверь. Галина Петровна.
Можно? выглядывает.
Заходите, Галя.
Становится почти как почётный гость: приносит чай, вязаную мышку для кота.
Как наш красавчик? гладит Рыжика.
Как царь живёт. Ест, спит, иногда паника вызывает.
А вы? Не жалеете, что принесли его?
Я задумываюсь. В квартире творческий беспорядок: игрушки, миски, шерсть на ковре. Порядка нет, но есть жизнь.
Ни разу не пожалел, отвечаю честно.
А вот я думаю улыбается Галя. Может, и мне взять котёнка? Скучно последнее время.
Заводите! Только сразу к ветеринару, прививки всё такое.
Всё знаете, да?
Учусь, подмигиваю.
Вечером я, Рыжик и я на диване: я смотрю телевизор, кот спит на коленях, растягивается и переворачивается на спину.
А помнишь, как хотел выгнать тебя? чешу пушистый живот. Глупый я был. Чуть лучшее не упустил.
За окном январский ветер, мороз, но в доме тепло, уютно. Я смотрю на спящего кота и понимаю снова живу, а не просто существую.
Утром меня разбудит рыжий «будильник» с усами это будет настоящее счастье.
Спи, Рыженький, шепчу я, засыпая под мягкое урчание, лучшую колыбельную из всех.
