– Пригляди за ней.
– Костя, а что мне с ней делать? растерялась Алена.
Варвара была крошечной и беззащитной. Она плакала, когда хотела есть, когда у неё болел животик, когда ей просто было страшно. Алена не имела ни малейшего представления, как ухаживать за такой крошкой. Племянницу она видела лишь издалека, пока Варвара её укачивала.
***
Снег хрустел под ногами, будто расстроенная скрипка Алена всегда находила странные параллели. В московской музыкальной школе пахло лаком и вечностью, ароматом старинных нотных листов. Алена обожала этот запах, обожала свою скрипку, обожала строгого, но справедливого учителя Ивана Петровича. Сегодня лямажор звучала особенно легко, пальцы порхали по грифу, выпуская чистый звон.
Но мысли её были не о скрипке.
Молодец, Алена! Душа поёт! похвалил Иван Петрович, и Алена покраснела. Душа её пела о Даниле из соседнего класса.
Звук сегодня прозвучал особенно пронзительно, потому что Алена вдруг влюбилась. Никакие парни из параллели её не интересовали, пока не появился Данил в тот первый сентябрь, когда он появился, будто вырастивший на голову волосы, сияя внешностью. Алена, глядя на него, улыбнулась. В коридоре, спеша от холла к кабинету, она споткнулась, а Данил поддержал её. Четырнадцать лет и этого хватило, чтобы сердце начало би
Уроки музыки теперь прошли под шёпот о Даниле.
Выйдя из школы, Алена торопливо застегнула пуховик. Февральский ветер не оставлял шансов на лёгкую прогулку. Она уже представляла, как доберётся домой, снимет сапоги, переоденется, отдохнёт и откроет учебник по алгебре. Алгебра, конечно, не скрипка, но тоже дело.
Засунув руку в карман пальто в поисках ключей, Алена нащупала бумажку. Сложенный листок. Развернула и глаза расширились. Кривым почерком: Алена, ты очень красивая. Ты мне нравишься. Завтра подойду к тебе в гардеробе. Подпись Данил.
Алена часто видела, как учительница литературы ругает Данила за неразборчивый почерк. Учится он отлично, но пишет криво, будто торопится, не успевает за мыслями.
Щёки её вспыхнули, будто весна пробила сквозь снег. Данил! Он её любит! Алена хихикнула от радости, перечитала записку ещё трижды, потом спрятала её в самый надёжный, замаскированный карман.
Какой же сегодня замечательный день улыбалась она, поднимаясь по лестнице.
Подъём к квартире казался волнующим, будто каждый шаг звучал нотами. Алена представляла, как завтра придёт в школу, а Данил уже будет ждать её у гардероба держатся за руки? Куда пойдут? Что скажут одноклассники?
Она была обычно жизнерадостной, но сегодня было особенно, ведь мальчик признался в любви.
В памяти всплывала мысль, что мама уже нет. Она ушла год назад, когда Алене было лишь четырнадцать, а родители уже были в возрасте. С тех пор каждая вспышка памяти о маме вызывала слёзы.
В подъезде тёмном, холодном, Алена вытерла слёзы салфеткой, пока успокаивалась, боясь, что папа заметит её плач.
Пап, я пришла! она протянула тяжёлый пуховик к вешалке.
Папа не ответил. Его комнату будто бы всё ещё закрывали, едва видна полоска света.
Алена постучала:
Пап, можно к тебе?
Заходи, он отодвинул телефон, закрыв микрофон ладонью. У нас горе. Наташа погибла. Я говорю с Константином. Поешь сама и, пожалуйста, посиди в комнате
Он не замечал, что еда сама появляется на столе. Алена сама её готовила, питалась, а отца кормила.
Выйдя в коридор, Алена впервые ощутила, что всё происходит в реальности.
Наташа жена Константина, мать маленькой Варвары. Алена не знала её хорошо, но находила общий язык. Варвара была тогда полугодишкой, крошкой без защиты.
Как? прошептала Алена, бросаясь обратно в комнату, пока дверь ещё не закрылась.
Разбились они с коллегой коротко сказал отец.
Дальше шли формальности: соболезнования, похороны, поминки. Алена машинально помогала на кухне, отвечала на звонки, успокаивала Константина, который ходил в красных глазах, будто потерявший себя. Наибольшее время она проводила с Варварой потому что некому было ещё.
Когда папа с братом уехали улаживать дела, им в первый же день дали Варвару, сказав:
Пригляди за ней.
Костя, а что мне с ней делать? растерялась Алена.
Варвара плакала, когда хотела есть, когда болел животик, когда ей было страшно. Алена не знала, как её успокоить.
Просто подержи её на руках, сказал Константин. Ей нужно чувствовать тепло. Она всё время была с мамой, теперь не понимает, куда она делась.
Но я не умею! догонял её брат.
Это легко, ответил он.
Алена оказалась на площадке в одних носках, держала младенца и чуть не сошла с ума от ужаса, понимая, что теперь ей придётся оставаться одной с ребёнком.
Константин показал, как менять подгузник: липучки, пеленка, главное, чтобы не протекало. Алена смотрела на него, как на гуру.
Поняла? спросил он.
Похоже ответила она.
Тогда я ухожу.
Алена держала Варвару, укачивала, рассказывала сказки, которые смутно помнила из детства, потом нашла яркую детскую книжку и читала оттуда. Она попыталась сменить подгузник, но почти упала в обморок от крика девочки. Кормление тоже доставило трудности: она позвонила брату, искала в интернете, смешивала смесь, пока не получилась почти жидкая.
Баюбай, почему ты не спишь шептала Алена, глядя в большие глаза ребёнка. Спи, пожалуйста Что хочешь? Есть? Пить? ребёнок успокоился, а Алена продолжала плакать.
Ведь Алена сама ещё была ребёнком, хоть уже четырнадцать.
Без опыта общения с младенцем эти дни превратились в ночные кошмары. Как брат с отцом решились оставить неподготовленного подростка с ребёнком?
После похорон жизнь медленно вернулась в привычный ритм. Константин пытался вернуться к работе, Алена пошла в школу.
Данил стоял у входа, улыбался. Она пропустила неделю. Он хотел чтото сказать, но Алена лишь кивнула и прошла мимо. Мысли о Варваре, предстоящей контрольной по химии и ужине, который ей придётся готовить, не оставляли места для него.
На перемене Данил подошёл:
Ты кудато пропала
Семейные обстоятельства.
Понятно, он покачал головой. Ты получила мою записку? улыбнулся, Я не подписался, хотел, чтобы ты догадалась но ты всё равно поняла, что это я?
Да.
Тогда пойдем после школы в кафе?
Извини, семейные обстоятельства, ответила она, Не могу думать ни о чём она замешкалась, Ты тоже мне нравишься.
Покраснев, Алена поспешила в класс.
Вечером дома её ждал сюрприз: детская кроватка, коляска, гора подгузников и пакеты с детской одеждой.
Что это? спросила она, глядя на отца.
Наташи теперь нет а Константину нужно работать, объяснил Виктор Петрович, отец. Поэтому часть вещей Варвары будет у нас, чтобы Константин мог оставлять её у нас. Так удобнее, чем таскать её тудасюда.
Иногда звучало мягко. Теперь Варвара жила у них постоянно.
Пока Алена была в школе, за ней наблюдал Виктор Петрович. Он любил внучку, но его любовь ограничивалась разовым кормлением, сменой подгузника и включением мультиков. Как только Алена переступала порог квартиры, ей тут же передавали ребёнка.
Кормить, купать, укладывать спать, развлекать всё это легло на плечи Алены. Она перестала спать, не успевала делать уроки, забыла о скрипке.
Пап, у меня музыкальная школа завтра, я уже две недели пропустила, сказала она. Такими темпами меня туда больше не пустят.
Какую ещё музыкальную школу? прошипел отец. Не пустят и хорошо. Пойми, сейчас не до этого. С Варварой кто будет сидеть?
Ты, ответила она.
Какой я воспитатель?
Он даже, когда у Варвары был полный подгузник, ждал Алену.
Тогда Константин, она же его дочь, сказала Алена, и это её выводило из равновесия.
Константин появлялся лишь по пятницам вечером и по воскресеньям утром, чтобы покачать коляску в парке. Говорили, что Варвара будет иногда, но на деле она уже жила с ними.
Алена теперь знала всё: как отличить колики от голода, как сбить температуру, как правильно держать ребёнка, чтобы он быстрее заснул. Она перестала переписываться с подружками, а зависала в чатах для мам.
Не могу, отвечала она Данилу, Папа не отпустит. У меня Варвара.
Отец никогда не разрешал.
Тебе сейчас не до развлечений, говорил он, Нужно помогать брату.
Он даже предлагал перевести её на домашнее обучение.
Алена чувствовала, что стала последним звеном в цепи. Константин тем временем построил свою жизнь, скрывая её, но у него уже была девушка, с которой он ходил на свидания, а со своей дочкой почти не виделся.
Когда Варваре полтора года, Алена сломалась.
Она сидела на кухне, кормила малышку кашей и вдруг заплакала.
Я так устала, пробормотала сквозь слёзы, Хочу в музыкальную школу, хочу снова играть, хочу встретиться с Данилом, хочу просто выспаться! Раньше у меня даже четверок в году не было, а теперь
Виктор Петрович молча смотрел.
Алена, не преувеличивай. Учиться тебе никто не запрещает. Хочешь хорошие оценки старайся. С Варварой это естественно, ты ведь девочка, в вас это заложено
Знающие люди говорили: это будет тяжело, но потом Варвара пойдёт в сад, и станет легче.
Но Алене не становилось легче. После школы, сделав домашку в пустом кабинете, она бросалась забирать Варвару, приводила её домой, переодевала, кормила, готовила ужин, а девочке уже нужен был учёбный алфавит, счёт
На выпускном, куда она чудом отпросилась, Данил пришёл с девушкой на год младше. Он ждал её годами, но когда вручали аттестаты, её взгляд встретился с его, и она улыбнулась, будто ничего не обижено.
Она всё время отдавала Варваре. Константин был «воскресным» папой, живя с новой любовью и иногда приезжая побаловать ребёнка.
Наконец настал её восемнадцатый день. Лето, школа позади, пора подавать документы. Алена решила поступать посвоему. Она заявила отцу и брату, что будет учиться заочно в другом городе.
Так я смогу учиться и помогать с Варварой, сказала она.
Отец и брат обрадовались.
Правильно, похвалил Константин, Нам нужна твоя помощь. А ты будешь уезжать на сессии два раза в год?
Да.
И как тогда быть с Варварой? посмотрели они, будто она их ребёнок.
Ну, разберётесь.
Не, Алена, так не делается. Ты будешь уезжать на 23 недели и оставлять её нам?
Нет вариантов. Я хочу учиться.
Им напоминали об этом до конца августа, а потом дольше, но Алена всё же подала документы на очное отделение в университете в другом городе.
Уезжая, она оставила записку:
«Простите меня, написала она, но остаться я не могу. Обсуждать это с вами смысла нет, вы бы всё равно не дали согласия. Я поступила на очное. Уже ждёт автобус. Может, ещё увидимся».
Они пытались вернуть её, уговаривали, угрожали, даже пытались пристыдить. Но для Алены свобода, которую она уже ощутила, была важнее любого возвращения.
На втором курсе она действительно перешла на заочное, чтобы работать, но домой не вернулась.
