Когда дверь открылась, на секунду мне показалось, что я вижу призрак из прошлого.
Аксинья вошла медленно, будто ступала на сцену, где когдато играла главную роль, но реплики уже не помнила.
Её взгляд, когдато холодный и уверенный, стал колеблющимся, словно человек, не знающий, где ему место.
Аграфена прошептала она, голос дрогнул. Впервые я услышал в нём не надменность, а неуверенность. Не ожидала, что ты что вы
Что я здесь? спросил я спокойно. Или что я больше не убираю туалеты, как думали раньше?
Она опустила глаза.
Глупо было, пробормотала она. Просто шутка, я не принимала её всерьёз
Шутка, ответил я тихо. Тогда было проще стоять наверху. Но времена меняются, Аксинья. Садись.
Она послушно опустилась в кресло напротив. В её движениях уже не было той прежней уверенности. Пальцы нервно сжимали ручку сумки, а глаза искали знакомые картины на стенах дипломы в рамках, моя фотография с международной конференции в Москве, где я стоял рядом с вицепрезидентом компании.
Значит, уже директорка, заметила она с искусственной улыбкой.
Три года, подтвердил я. Ищем координатора новых проектов. Ты кандидатка.
Не ожидала прошептала она. Что именно с тобой будет интервью.
Расскажи о себе, сказал я, листая бумаги. Чем занималась в последние годы?
Работала в PR, быстро ответила она. Потом личные проблемы. Сейчас хочу всё начать заново.
Понимаю, записал я в поле. Почему именно наша компания?
Она вздохнула, словно тяжёлую правду признавая.
Потому что нигде больше мне не звонили обратно.
Тишина после этого была громче любого упрёка.
Помнишь, Аксинья, спросил я спустя мгновение, в школе ты говорила, что одни рождены быть наверху, а другие убирать за ними?
Она кивнула медленно.
Помню. Стыдно мне.
Я ничего не сказал сразу. Смотрел на неё не ту школьницу, а женщину, пережившую собственный крах.
Мне уже не хотелось мстить. Не унижать. Было лишь чувство печали.
Если бы сегодня ты встретила ту девочку, над которой ты подшучивала, что бы ты ей сказала?
Её глаза наполнились слезами.
Сказала бы «прости меня». Попросила бы её научить, как стать сильной.
Я закрыл папку.
Аксинья, у тебя образование, опыт. Если хочешь, можешь начать у нас как младший специалист. Без привилегий, без предпочтений. Просто работа.
Ты действительно меня возьмёшь? спросила она, не веря.
Я не держу злобу, ответил. Но не забываю. Докажи, что ты изменилась.
Она кивнула. В её голосе звучала благодарность, которой я не слышал раньше.
Спасибо, Аграфена. Обещаю, что справлюсь.
Когда она ушла, я ещё долго смотрел на закрытую дверь. Жизнь возвращает нас туда, где мы были уязвимы, только чтобы проверить, выросли ли мы.
Прошли месяцы.
Аксинья приходила рано, оставалась до поздна, не жаловалась, не пыталась блеснуть. Работала усердно.
Однажды вечером я увидел, как она помогает стажёрке подготовить презентацию спокойно, внимательно, без капли высокомерия.
Через несколько недель она постучала в мой кабинет.
Можно минутку? спросила.
Конечно, улыбнулся я.
Хотела просто поблагодарить. Не осуждай меня. Ты дала шанс. Я думала, всё потеряла а, может, лишь то, что мешало мне быть настоящей.
Иногда нужно потерять всё, чтобы найти себя, тихо сказал я.
Она улыбнулась тепло, без маски. И тогда понял: возмездие мне не нужно. Истинная победа увидеть, как она изменилась.
Год спустя Аксинья уже возглавляла своё подразделение. Проекты приносили прибыль в рублях, команда её любила, молодые её уважали.
На фирменном вечере к ней подошёл новый сотрудник, нервный юноша.
Гжа Георгиева, боюсь завтрашней презентации
Она улыбнулась и положила руку ему на плечо:
Не одежда и титулы делают человека сильным, а сердце и ум.
Я наблюдал её с боку и впервые ощутил подлинный покой.
Прошлое закончилось.
Жизнь нашла свою справедливость тихую, но точную.
Сегодня, когда я шёл домой, на моём лице была улыбка.
Не гордая, не победоносная а спокойная, истинная.
