Я поселилась с мужчиной, с которым познакомилась в санатории в Кисловодске. Едва успела я поделиться новостью, доча Екатерина прислала сообщение: «Мамочка, слышала, ты съехала из дома. Это шутка?!»
Сердце сжалось. Вчера мы обсуждали рецепт яблочного пирога, а сейчас тон её письма был холодный, обвинительный.
Я ответила, что всё в порядке и скоро поговорим, но она не написала в ответ. Поняла тогда, что для неё это не хорошая новость, а настоящий скандал.
А я? Сидела за кухонным столом в его квартире, пахло только что заваренным кофе и свежей сосной с открытого балкона, рядом мужчина, нежно державший мою руку. Мы встретились три месяца назад, но то, что произошло между нами, было далеко не мимолётным.
Всё началось с простого вопроса за ужином в санатории: «Не кажется ли вам суп слегка пересоленным?». Я улыбнулась, бросив ему взгляд, и всё пошло быстро.
Прогулянки вместе, разговоры до ночи, обмен номерами телефонов. По возвращении домой я ещё какоето время думала, что это лишь приятный эпизод. Но он позвонил. И позвонил снова.
Мы начали встречаться. Сначала в кафе, потом он пригласил меня на свою дачу. Там было то, чего мне не хватало годами: тепло, внимание, забота. Я была вдовой уже семь лет, большую часть времени проживая в тени чужих дел детей, внуков, соседок, врачей, аптек. А своих чувств я почти не замечала.
И вдруг я ощутила, что ещё умею любить. Что ктото может обнять меня так, что исчезают годы, морщины, одиночество. Однажды он сказал: «У меня есть свободная комната. Приходи на несколько дней, а можешь и надолго остаться».
Я почувствовала то же самое, что ощущала в юности лёгкое покалывание в груди, уверенность, что это место правильно. Скрытно собрала вещи, не желая шумить, не хотела объясняться с детьми.
Для меня это было решением сердца. Для них прихоть. Когда дочь перестала отвечать, я звонила, но она отстраняла трубку.
Сын холодно спросил: «Мама, что ты делаешь?». Затем добавил: «Люди сплетничают. В твоём возрасте так не поведут себя». Я попыталась пошутить: «В каком возрасте, милый? Мне только шестьдесят шесть!». Шутка прошла мимо.
Им важнее было, что я не была там, где должна дома, готовой к телефону, всегда доступной, готовой помочь с внуками, перевести деньги. Они начали упрекать. Потом пришли упрёки: «Ты всегда была ответственной, а теперь ведёшь себя как подросток!», «Не можешь просто уехать!», «А что подумают люди?».
Я ответила, что живу не для чужих мнений. После этого всё стало только хуже. Внуки перестали звонить, я не получила приглашения на день рождения младшей внучки. Сердце болело, но я не вернулась.
В этом маленьком домике с ароматным садом, с мужчиной, который каждое утро готовил мне кофе и говорил: «Доброе утро, красавица», я была собой. Не бабушкой, не старухой, а просто мной.
Однажды вечером я взглянула на него и спросила: «Как ты думаешь, поймут ли дети когданибудь?». Он пожал плечами: «Не знаю. Но я вижу, что ты нашла себя. А это главное». Я плакала долго тем вечером, но не от горечи, а от трепетного волнения.
Не знаю, куда заведёт эта история. Может, они вернутся, а может нет. Но ясно, что никому, ни в какое время, нельзя говорить, что любовь пришла слишком поздно. Что чувства удел лишь молодых.
Я чувствую себя молодой сейчас. И хотя не всегда просто быть счастливой, когда против тебя идут близкие, это всё равно счастье подлинное, заслуженное.
Дети? У детей свои жизни, внуки взрослеют. Может, когданибудь они посмотрят на меня не как на «провинившуюся», а как на женщину, осмелившуюся быть собой.
Если когданибудь меня спросят, жалею ли я о чёмто, я скажу: единственное, о чём жалею, это то, что слишком долго ждала. Ведь никогда не бывает слишком поздно вновь влюбиться.
