14 марта, вторник, 11:45. Снова слышу, как ключи в задвижке журчат знакомым звуком, и я, не отрываясь от ноутбука, поднимаю голову. На столе уже лежит сумка Галины Петровны свекрови, которой, кажется, не хватает ни минуты покоя.
Алёнка, я на минутку! доносится из прихожей. В аптеке акция, привезла вам витамины, и, кстати, морскую капусту только сегодня поступила от нового поставщика.
Я закрываю глаза, считаю до десяти, потом до двадцати. Дедлайн по проекту уже горит, а она опять
Добрый день, Галина Петровна, говорю я ровным голосом, выходя из комнаты.
Свекровь уже сняла туфли и, не дожидаясь приглашения, направилась на кухню. В её огромной сумке торчали баночки, пакеты типичный набор «полезностей».
Вы же говорили, что сегодня встреча с поставщиками, осторожно напоминаю я, наблюдая, как она раскладывает содержимое сумки на стол.
Ой, всё перенесли, ничего страшного, отмахнулась она. Я просто успела зайти к вам. Давно не была, уже неделя.
«Три дня», поправляю я в уме. Три дня назад она «заглянула на минутку», принёсши травяной сбор вместо обычного чая, который я сразу же выкинула, считая его вредным изза кофеина.
Вот, витамин D, омега3 и комплекс для иммунитета, говорит она, открывая холодильник. Я чувствую, как в животе сжимается пружина напряжения.
Галина Петровна, я сейчас работаю, у меня срочный проект Дмитрий тоже
Я не буду мешать, не обращай внимания! свекровь вытаскивает дорогую ветчину. Ой, Алёнка, это же просто нитраты! На телепрограмме сказали, что эта колбаса чистая химия, рак от неё. А вы с Дмитрием ещё детей планируете
Я сжимаю кулаки. Ветчину покупала в фермерском магазине, без консервантов. Пояснять бессмысленно.
А это что? Вино? показывает она бутылку дорогого красного, которое я собиралась открыть к годовщине свадьбы. Алёнка, алкоголь это отрава! Особенно в ваш возраст, когда организм уже не так быстр восстанавливается
Мы не
Я принесла морскую капусту, йод, микроэлементы! И биологический йогурт с живыми бактериями. Это действительно полезно!
Ветчину, сыр, который так любит Дмитрий, и бутылку вина свекровь ставит на стол с осуждающим видом.
Мы сами всё отмоем? пробую я сквозь зубы.
Она наблюдает, как полки холодильника освобождаются от её продуктов и заполняются баночками с морской капустой, обезжиренными йогуртами и добавками. Внутри нарастает ярость, но я держу себя в руках, как всегда.
Галина Петровна, может, оставим хотя бы сыр? Дмитрий его обожает
Дмитрий? Он даже не заметит! А здоровье заметит, вот увидишь. У мужчин после трёх десятков начинается холестерин, это ужас. Нет, я лучше знаю, что моему сыну нужно.
Когда холодильник был полностью переорганизован, свекровь направилась в ванную. Я замерла, ощущая, как во мне всё кипит.
Что это у вас тут? доносится из ванной. Алёнка, это же деньги на ветер! Я принесла вам детский крем, он гораздо полезнее и натуральнее! А ваши лосьоны чистый силикон, кожа не дышит.
Я медленно прошла в ванную. Мой дорогой французский лосьон, за который я копила два месяца, уже лежал в пакетике, рядом любимый крем для рук и туш, купленная на распродаже.
А эта зубная паста полная ерунда, продолжала Галина Петровна, не замечая моего каменного выражения. Порошок для зубов это правильно! Мы в своё время только им чистили зубы, а сейчас фтор вреден, это доказано!
В желудке чтото прорвало. Я развернулась, подошла к компьютеру, открыла файл. Работать почти невозможно руки дрожали. Написала Дмитрию в соседнюю комнату: «Мама опять здесь. Я больше не могу».
Через пять минут пришёл ответ: «Подожди, солнце. Она же безвиноватая. У меня сейчас собрание, позже поговорим».
Безвиноватая. Так часто говорил Дмитрий, когда мать свекрови вторгалась в наш дом, меняла бытовую химию, разбирала наши шкафы, «выбрасывала» половину специй, заменяла стиральный порошок на хозяйственное мыло, считая порошки аллергенами. Всё это под предлогом «я только помогаю».
Алёнка, свекровь вернулась к кухне. Ты протираешь шкафы? Я посмотрела, там пыль. Может, помогу? Вы же заняты, дом запущен
Внутри чтото щёлкнуло. Я подняла голову и впервые за долгие месяцы действительно посмотрела на неё. В её лице отразилось самодовольство, привычка распорядиться, уверенность в своей правоте.
Я не запущу дом, прохрипела я. Я работаю удалённо. Это называется работой, если вы не в курсе.
Галина Петровна моргнула, явно не ожидая такого тона.
Я же не я просто хотела помочь
Помочь? встала я. Вы выкидываете наши продукты, меняете нашу косметику, лезете в наши шкафы, приходите без предупреждения по несколько раз в неделю. У вас же есть ключи от нашей квартиры для экстренных случаев! А вы пользуетесь ими, как будто это ваш дом!
Дмитрий мой сын, и я имею право
Дмитрий взрослый мужчина со своей семьёй! голос мой задрожал от напряжения. У него своя квартира! А вы даже не спрашиваете, можно ли вам входить!
Галина Петровна побледнела.
Я я думала, что делаю вам лучше. Вы же молоды, неопытны
Мне тридцать один! я почувствовала, как по щекам текут слёзы от ярости, от бессилия, от накопившегося годами напряжения. Я окончила университет с красным дипломом, работаю в международной компании, умею готовить, убираться и подбирать косметику! Мне не нужна няня!
Ты на меня кричишь? свекровь схватилась за сердце. На меня, на старушку?
Вам пятьдесят восемь, вы в отличной форме и водите машину, отрезала я. Хватит изображать несостоятельную старушку!
Галина Петровна открыла холодильник, как по привычке, и я полностью потеряла самообладание. Вся вежливость, всё «Галина Петровна» и «вы» испарились.
А ну закройте мой холодильник и уходите, я проговорила твёрдо. Это мой дом, мой холодильник, моя жизнь. Если вы не умеете уважать границы, вам здесь больше места нет.
Тишина повисла. Свекровь стояла, бледная, с открытым ртом. Затем схватила сумку и бросилась в комнату, где обычно работает Дмитрий.
Дмитрий! её голос дрожал. Ты слышал, как она со мной разговаривает? Я столько для вас делаю, а она меня выгоняет!
Что случилось? Мама плачет?
Проходи, отступила я, когда Дмитрий вышел из своей рабочей комнаты.
Галина Петровна бросилась к сыну.
Дмитрий, я просто хотела помочь, принести витамины, полезные продукты, а она меня оскорбляет! Кричит! Говорит ужасные вещи!
Дмитрий растерянно посмотрел на меня. На столе лежала гора «выброшенных» продуктов, пакет с косметикой и бытовой химией из ванной. В холодильнике морская капуста и обезжиренные йогурты.
Алёна
Дмитрий, перебила я. Нам нужно поговорить сейчас. И твоей матери тоже стоит услышать.
Я не позволю
Галина Петровна, обратилась я к свекрови. Либо сразу установим правила, либо я соберу вещи и уйду. У меня есть квартира, которую я сдаю. Вернусь туда. А ты, Дмитрий, решай, кто важнее жена или мать, которая не уважает тебя, твой выбор и семью.
Ты не можешь быть серьёзной, прошептал Дмитрий.
Я совершенно серьёзна. Я больше не могу так жить. Твоя мать приходит три раза в неделю без предупреждения, выкидывает наши продукты, меняет нашу косметику, проверяет шкафы, критикует, как я веду дом. А ты отмахиваешься, говоришь, что она невинна. Но это не так.
Но она действительно хочет помочь
Помогать? подошла я к столу, взяла упаковку ветчины. Это стоило тысячу рублей. Я купила её в фермерском магазине, проверяла состав. Твоя мать выбросила её, потому что в телепрограмме сказали, что вся колбаса вредна. Поднимаю флакон с лосьоном, я собрала два месяца, а она заменила его детским кремом за семьдесят пять рублей, считая, что так лучше.
Дмитрий молчал. Галина Петровна всхлипывала.
Мам, наконец сказал он. Это правда? Ты выбрасываешь её личные вещи?
Я я заменяю вредное на полезное! Это же на благо!
Без согласия? голос Дмитрия стал твёрже. Мы взрослые, у нас своя квартира.
Но я же мать! Я лучше всё знаю!
Нет, твёрдо сказал он, и я впервые почувствовала искру надежды. Ты не знаешь. Алёна моя жена. Это наш дом. Если она говорит, что ты пересекаешь границы, значит, так и есть.
Дмитрий
Мам, я люблю тебя. Но Алёна права. Ты не можешь приходить, когда захочешь, и делать всё, что захочешь. Это не твой дом.
Свекровь смотрела на сына, будто предала его. Затем схватила сумку и направилась к двери.
Значит, я вам не нужна. Хорошо. Живите, как хотите. Только когда заболеете от всей этой химии, не приходите ко мне!
Мам, перебил её Дмитрий у двери. Мы не говорим, что ты нам не нужна. Мы говорим, что нужны правила. Звоните перед визитом, не трогайте наши вещи, не меняйте продукты в холодильнике. Если хочешь чтото подарить спроси, нужно ли нам это. Уважай наше пространство. Всё.
Свекровь сжала губы.
И ключи, тихо добавила я. Оставьте их. Для экстренных случаев они вам не пригодятся.
Это была последняя капля. Галина Петровна вырвала из сумки связку ключей, бросила её на стол и выбежала. Двери захлопнулись так, что стены задрожали.
Дмитрий и я стояли в прихожей, молчали долго.
Прости, наконец сказал он. Я действительно не понимал, насколько всё плохо. Ты никогда так не говорила
Я говорила. Много раз. Ты отмахивался.
Знаю. он потер лицо руками. Господи, я просто привык не замечать. Она всегда была такой, понимаешь? Всю жизнь. Но ты права. Это неправильно.
Я прижалась к стене, адреналин утих, оставив после себя усталость.
Я не хочу отнимать тебя у матери, сказала я. Правда. Но я не могу жить в постоянном напряжении, ждать её прихода и переделок.
Не будешь, обнял меня Дмитрий. Обещаю. Поговорю с ней. Спокойно объясню, что это не обсуждается.
Вечером я готовила ужин из тех продуктов, что удалось спасти. Дмитрий звонил матери долго, терпеливо, но твёрдо объяснял новые правила. Галина Петровна не отвечала первые пять раз, потом взяла трубку, заплакала, обвиняла, требовала. Дмитрий не сдавался.
Мам, либо мы живём по этим правилам, либо перестаём общаться. Выбирай.
После паузы раздался голос: Ты выбираешь меня, а не меня
Я выбираю свою семью. Алёна моя семья. Ты тоже моя семья. Но иерархия такова: сначала жена, потом родители. С этим придётся смириться.
Галина Петровна повесила трубку. Последующие две недели она не выходила на связь, не открывала дверь, когда Дмитрий приходил. Я видела, как он борется, но не давала слабину. Это был наш шанс установить границы раз и навсегда.
В субботу утром пришло сообщение: «Можно я приду сегодня в четыре? Хочу принести пирог, яблочный, как ты любишь». Дмитрий показал мне.
Пирог, пробормотала я. Она хочет принести пирог. Это это хорошо?
Она спросила разрешения, улыбнулся Дмитрий. Впервые за много лет.
Скажи, что будем рады, сказала я.
В четыре часа прозвучал звонок. Галина Петровна стояла в дверях с пирогом, аккуратно одетая, но лицо напряжённое.
Здравствуйте, сказала она, глядя в сторону.
Привет, мам. Проходи.
Она вошла, поставила пирог на стол. Неловкая пауза.
Спасибо за пирог, сказала я. Дмитрий его очень любит.
Я помню, кивнула она, молчала. Алёна, я я подумала о том, что ты сказала о границах. Мне трудно смириться, но я понимаю, вы взрослые, это ваша жизнь.
Мам
Подожди, Дмитрий. Позволь мне сказать. Я всё время контролировала всё. Так было всю жизнь. Потом ты вырос, женился, и я испугалась, что стану никому не нужна. Поэтому придумывала причины, чтобы приходить, помогать, быть полезной. Но делала это неправильно. Я понимаю теперь.
В груди сжалось, впервые увидела в свекрови не врага, а одинокую женщину, боящуюся остаться без внимания.
Галина Петровна, вы нужны, правда. Но не через проверку холодильника и замену косметики. Просто как часть семьи, как бабушка, как мама для Дмитрия. Как свекровь, с которой можно нормально общаться.
Я могу научиться, тихо сказала она. Если дадите шанс.
Конечно дадим, обнял её Дмитрий. Но по правилам, хорошо?
По правилам, кивнула она, молчала. А можно я всё же иногда чтото принесу? Пироги, варенье Я просто люблю готовить и делиться.
Конечно, улыбнулась я. Но предупреждай заранее, ладно? И никакой морской капусты вместо наших продуктов.
Никакой, пообещала Галина Петровна, впервые улыбнувшись искренне.
В тот вечер мы втроём пили чай с яблочным пирогом. РазС тех пор каждый вечер в нашем доме звучит тихий, согревающий смех, напоминая, что границы могут существовать рядом с любовью.
